Эбби Глайнс - Когда я уйду (ЛП)

Я не позволю тебе вернуться назад. Ты останешься со мной. Я не могу позволить тебе уехать от меня. Я сойду с ума, - говорил я, пока целовал ее щеки и носик, затем прижался целомудренным поцелуем к ее рту.

Я не хочу уезжать, - сказала она.

Боже, я люблю ее.

- Идем в дом, - сказал я, скользя по ее руке своей рукой и заводя ее в дом. - Ложись со мной. Я хочу обнимать тебя.

Риз остановилась, и я оглянулся на нее,

- Нет. Этой ночью, я хочу обнимать тебя, - сказала она, ее лицо снова приобрело выражение решительности.

Если это все, чего ты хочешь, - согласился я.

Я снял ее ботинки и стянул джинсы. Она без вопросов позволила мне раздеть ее. Когда я расстегнул ее лифчик, я не прикасался и не смотрел, я просто схватил мою футболку и надел ее ей через голову.

Она уткнулась в нее носом и сделала вдох, крепко обхватывая себя руками. Я любил, когда она обнималась с моей футболкой, словно это был я.

Затем она забралась на мою огромную кровать и, облокотившись спиной к спинке кровати, открыла мне свои объятия.

Эмоции боролись с удовольствием, мне удалось сдержать слезы, которые жгли мне глаза. Я направился к ней и, положил голову на ее грудь, так чтобы я мог слушать ее сердцебиение.

Пока мы так лежали, она проводила пальчиками по моим волосам. Я обхватил руками ее талию и наслаждался ее запахом. Стук ее сердца ускорялся каждый раз, когда я скользил руками вниз к ее попке и обратно.

Каждый шаг, который я сделал в жизни, вел меня к тебе, - шепотом сказала она. - И именно потому, что сейчас я здесь, я ни о чем не жалею. За каждую произошедшую плохую вещь, я была вознаграждена, чем-то столь прекрасным, что перекрыло все плохое. Ты сделал так, чтобы это стоило того. Ты мой подарок в этой жизни. Я прошла через плохое, и выжила. Моей наградой было то, что Бог дал мне тебя.

Я больше не стал сдерживать слезы. Я плакал в ее руках.

Сегодня мы оба собирались вернуться в Розмари Бич, чтобы упаковать мои вещи. Мейс не соглашался, чтобы я куда-нибудь ездила без него. Так что два дня, я носила одежду принадлежавшую Харлоу, с того времени как пару лет назад она жила у него. Все вещи были слишком короткими и облегающими, но мне удалось с этим справиться.

В любом случае, Мейс не позволил бы мне выйти из дома в ее вещах. Он беспокоился о том, что кто-то будет разглядывать меня. Мэйор увидел меня в первое утро, в шортах и топике Харлоу, и он предложил Мейсу отдать за меня левое яйцо. Мейс ударил его в лицо. Это было фиаско.

Когда Мэрианн пришла в дом, расстроенная и спросила Мейса зачем он сломал Мэйору нос, он рассказал ей, и она начала смеяться. Затем она развернулась и ушла.

В то утро я проснулась в пустой кровати, что удивило меня, особенно после того, как последние две ночи Мейс так крепко обнимал меня. Я встала и направилась в ванную, услышав звук душа и пение Мейса. Он прекрасно пел, не то, что я. Его голос был хрипловатым, но от него моя кожа покрылась мурашками. Я никогда раньше не слышала, как он поет. С таким отцом как Киро, был смысл в том, что он обладал голосом, под стать своей наследственности.

Я не узнала слова, но они поглотили меня. Я открыла дверь и шагнула в пар. Он не заметил меня, его голова была откинута назад под струи воды, и он по-прежнему пел.

Я заберу твоих демонов, если ты мне позволишь. Не сдерживайся детка, потому что все, что я хочу отдать тебе, намного больше.

Его голова повернулась и, он прекратил петь, когда его глаза встретили мой взгляд.

Я не думала об этом, и не планировала. Этот мужчина любил меня, и я знала, что никогда никого не полюблю так, как я любила его. Он был готов принять все мои проблемы, все что угодно, лишь бы в конце он имел возможность обнять меня.

Схватив за край моей рубашки, я потянула ее через голову и бросила на пол. Затем я быстренько избавилась от своих трусиков, и направилась к двери душевой. Мейс замер, а его взгляд путешествовал по моему обнаженному телу.

Шагнув под струи горячей воды, я посмотрела вниз на его крепкие, мощные бедра, и прошествовав взглядом дальше, увидела что он был тверд и готов. Чувствуя себя в безопасности и очень храброй, я дотянулась до мыла и начала намыливать руки, пока Мейс продолжал стоять не шелохнувшись. Он не двигался и даже не вздрагивал. Только его глаза следили за каждым моим движением. Я придвинулась ближе и скользнула обеими руками по его твердой, гладкой длине.

Тихий стон вырвался из его груди, и я, посмотрев на него, увидела, как его веки опустились над затуманенным взглядом, который я так любила. Скользя своими мокрыми, мыльными руками по нему в медленном темпе, я увидела, как расслабилась его челюсть, и он отклонился и прислонился к стене. Я передвинула руку под его твердую мошонку и стала намыливать и ее.