Эмма Чейз - Все закручено

Дрю мог нажать на курок, но я зарядила ружье.

— Кейт… Кейт, пожалуйста… — он протягивает мне руку. — Пожалуйста, Кейт.

Он выглядит разбитым. И я знаю, что в то время, я была не единственной, кто страдал.

Но все равно качаю головой. Потому что «заново» можно сыграть только на детской площадке. В реальной жизни нельзя все переиграть.

— Нет, Дрю.

Я поворачиваюсь к нему спиной и направляюсь к машине. Но я успеваю сделать всего несколько шагов, прежде чем останавливаюсь и оглядываюсь назад.

Вы его видите?

Стоит на коленях, держится ругами за голову. Словно в ожидании палача.

Когда я думаю о Дрю, на ум приходят всегда два слова: страсть и гордость. Это у него врожденное. Кем он является. Споры, работа, любовь — все для него равно. Полный вперед. Без сомнений, без задержек. И Дрю знает себе цену. Он не спорит. Не идет на компромиссы. Ему это и не нужно.

— Почему ты здесь? — шепотом спрашиваю я, так тихо, что не знаю, услышит ли он меня вообще.

Но он рывком поднимает голову вверх.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты думал, что я тебе изменяла?

Он морщится.

— Да.

— Ты думал, что я влюблена в кого-то другого?

Он кивает.

— Но ты приехал… из-за меня. Почему?

Он взглядом обводит мое лицо. Вот так он смотрит на меня по утрам, когда просыпается вперед меня. Так он смотрит на меня, когда думает, что я этого не замечаю.

— Потому что я не могу жить без тебя, Кейт. Я даже не знаю, как пытаться.

Я обучалась по углубленной программе Английского в школе. Неделями, мы анализировали Грозовой Перевал Эмили Бронте. На протяжении большей части романа, Хитклифф был негодяем. Безжалостный и жестокий. И, как читатель, я должна была его ненавидеть.

Но я просто не могла. Потому что, не смотря на все его подлые действия, он так сильно любил Кэти.

Будь со мной всегда — прими какой угодно образ — сведи меня с ума!

Только не оставляй меня в этой бездне, где я не смогу тебя найти!

Я не могу жить без моей души! [35] Перевод Н. Вольпин

Некоторые из вас скажут, что мне следует сильнее наказать Дрю. Но он проделает эту работу получше меня. Другие скажут, что надо бы заставить его побегать за мной подольше. Но мы все знаем, что он так и сделает.

И иногда, прощение — корыстно. Мы прощаем, не потому что это прощение заслужили, а потому что это нужно нам самим. Чтобы обрести покой. Целостность.

Я смогу прожить без Дрю Эванса. Теперь я это знаю. А если выбирать?

То я бы не хотела.

Нас разделяет всего несколько шагов, и я проделываю каждый из них. Бросаюсь к нему, а он меня ловит. Обвивает меня своими руками и сжимает так крепко, что мне трудно дышать. Но мне все равно. Потому что меня держит Дрю — зачем дышать?

— Прости, Кейт… мне так чертовски жаль.

У него такой жалкий голос. И у меня на глазах наворачиваются слезы.

— Я не думала, что мы уже когда-нибудь… когда ты сказал…

— Шшш… я не это имел в виду. Клянусь Маккензи, я ничего такого не хотел. Никогда не хотел…

Он утыкается лицом мне в шею и его сожаление бежит из глаз и пропитывает мою рубашку.

Я сильнее прижимаюсь к нему.

— Я знаю, Дрю. Знаю.

Он гладит мои волосы, лицо, руки, спину.

— Я люблю тебя, Кейт. Так сильно тебя люблю.

В прошлом году Дрю и я ездили в Японию. Как-то мы остановились у магазинчика с деревьями бонсай. Они выглядят довольно странно, вам не кажется? Эти корявые стволы, и переплетенные ветки. Хозяин магазинчика сказал нам, что как раз все эти узлы и завитки делают их сильными, что поэтому они могут устоять даже в самый сильный ураган.

Вот также и у нас с Дрю.

Его губы касаются моего лба, моих щек. Он держит в ладонях мое лицо, а я его. И мы целуемся. Синхронное движение наших губ — ярое и болезненное, нежное и медленное. И все остальное, все обиды, все грубые слова, тают, как снег в лучах солнца.

Они больше ничего не значат. Потому что мы вместе. И мы найдем свой путь.

Дрю касается меня своим лбом, а потом накрывает своей рукой мой живот. Его прикосновения трепетны, а голос напуганный.

— У нас, правда, будет ребенок?

Я смеюсь, хотя из глаза все равно капают слезы.

— Да, будет. А ты, правда, его хочешь?

Он вытирает мои мокрые щеки.

— С тобой? Ты с ума сошла? Это одна из моих фантазий. Я бы хотел детей двадцать с тобой — чтобы эта ненормальная семейка Даггар [36] Мишель Даггар родила 19 детей. еще побегала.

Я снова смеюсь и мне так хорошо. Все так правильно. Кладу свою голову на плечо Дрю. А он прижимается лицом к моим волосам, делая вдох.