Эмма Чейз - Все закручено

И я вижу нас за обеденным столом, как мы выполняем домашнее задание или обсуждаем новости прошедшего дня. Вижу, как мы болтаем, укладываемся спать, щекочим друг друга, обнимаемся, целуемся.

Быть материю-одиночкой — это не то, что я планировала… но теперь? Это то, кем я хочу быть.

Я буду рядом с тобой на каждом шагу этого пути

Не пропущу ни мгновения

Я буду рядом с тобой на каждом шагу этого пути

Не пропущу ни мгновения

Знаете, как говорят? Мы счастья ждем, а на порог валит беда…? [28] Строчка из поэмы Роберта Бернса «Toa Mouse. Onturningherupinhernestwiththeplough», пер. С.Я. Маршака «Полевой мыши, гнездо которой разорено моим плугом» Вероятно, как раз сейчас, вы про это вспомните.

Потому что, как только это решение оседает у меня в голове, я чувствую постукивающую боль. Вы, дамы, поймете, о чем я говорю. Тянущие спазмы внизу живота. И густые темные выделения между ног, пропитывающие мое белье.

Сердце колотится в груди, и я направляюсь в туалет, в надежде, что я ошибаюсь.

Выхожу из туалета в толпу. Руки трясутся от ужаса и страха. Потому что это какая-то ошибка.

Ошибка, ошибка, ошибка.

Хватаю Долорес за руку и рассказываю ей. Но музыка сильно громкая и она меня не слышит. Тяну ее за собой к той части бара, где тише, и выдавливаю из себя слова.

— Ди, у меня кровотечение.

У Фореста Гампа всегда было все не так. Жизнь не похожа на коробку с конфетами.

Доктора, да.

Будь то веселенький, но неопытный терапевт, только что из медучилища, или же опытный врач старой закалки, только что отработавший суточную смену — вы никогда не знаете, что вам это принесет.

— Самопроизвольный аборт.

Я резко перевожу взгляд от серого шарика на экране ультразвука на стально-голубые глаза доктора приемного отделения скорой помощи. Но он не смотрит на меня — он слишком занят писаниной в карточке.

— Ч… что вы сказали?

— Самопроизвольный аборт — выкидыш. Это случается в первом триместре.

Я стараюсь осмыслить его слова, но у меня не получается.

— Вы… вы говорите, что я теряю своего ребенка?

Наконец, он смотрит на меня.

— Да, если уже не потеряли. Слишком маленький срок, трудно сказать.

И он вытирает прохладный прозрачный гель с моего живота, Долорес сжимает мою руку. Мы позвонили моей маме по дороге в больницу, но она еще не приехала.

Сглатываю с трудом, но отказываюсь сдаваться. Я упрямая, помните?

— Может, еще можно что-то сделать? Гормональное лечение или постельный режим? Я буду лежать все оставшиеся девять месяцев, если это поможет.

Его тон уже на грани нетерпимости.

— Ничего не могу вам назначить, чтобы это остановить. И поверьте мне, вы и сами не захотите. Самопроизвольный аборт — это естественный отбор, тело само отторгает зародыша с какими-нибудь ужасными патологиями, с которыми нельзя выжить вне матки. Так лучше.

Комната начинает кружиться, когда он продолжает меня добивать.

— Вам необходимо обратиться к своему гинекологу. Когда ткань плода выйдет, выловите ее из туалета ситом. Поместите в контейнер, чтобы ваш доктор смог взять анализы из остатков и убедился, что в матке тоже ничего не осталось. Если в матке что-то…

Я зажимаю рот рукой, чтобы сдержать всю желчь. А Долорес спешит мне на помощь.

— Достаточно. Спасибо, Доктор Франкенштейн, нам итак все понятно.

Он выглядит оскорбленным.

— Мне надо дать пациенту четкие инструкции. Если в матке останется ткань, это может привести к сепсису, и возможной смерти. Возможно, ей понадобится РВ. [29] Расширение и выскабливание.

Голос у меня слабый.

— Что… что такое РВ?

Звучит знакомо. Уверена, что когда-то я знала определение, но просто не помню.

— Вакуум-экстракция.

У меня в голове его слова обретают картинки, рвота все подступает.

А он продолжает.

— В шейку матки вставляется всасывающий шланг…

— Боже, может, уже хватит! — кричит Ди-Ди. — Вы не видите, что она расстроена? Вы, что в туалете сидели, когда вас учили общаться с больными в мединституте?

— Простите, мисс, не знаю, кем вы себя возомнили, но я не собираюсь разговаривать с…

Она резко указывает пальцем доктору на выход.

— Пошел. Вон. Она запишется к своему гинекологу. Вы нам больше не нужны.

Чувствую легкое дуновение мимо себя, но я не уверена, что это врач. Потому что перед глазами все плывет, а голова идет кругом, усердно пытаясь ухватиться за этот последний поворот событий… но все тщетно.