Эмма Чейз - Все закручено

И говоря о противозачаточных, что с ними?

Девяносто девять процентов эффективности, ну-ну.

Та же самая статистическая погрешность тех тестов на беременность, так что я не собираюсь делать его. Вместо этого, я беру телефон и звоню в офис Доктора Роберты Чанг.

Помните тех четырех студентов, с которыми Долорес, Билли и я жили за пределами кампуса в Пенсильвании? Бобби была одной из них. Ее муж, Даниэль, был другим.

Бобби — удивительный человек. Ее родители мигрировали из Кореи, когда она была ребенком. Она маленькая — до такой степени, что одевается в детском магазине — но у нее характер Амазонки.

Еще она блестящий акушер-гинеколог. Для вас это доктор малыша.

Боб и ее муж переехали в Нью-Йорк всего несколько месяцев назад. Я не видела ее несколько лет, но у нас одна из таких дружб, что мы можем лет десять не общаться, но потом, когда, наконец, мы сходимся, все так, будто мы не пропустили и дня.

Я назначаю встречу и автоматически делаю пометку в планере.

Боб — 7.00

Закрываю книжку и кладу ее рядом с телефоном на столе. Потом я смотрю на часы и понимаю, что опаздываю на встречу.

Черт.

Хватаю папку и выхожу за дверь.

Все еще не думая об этом… на тот случай, если вам интересно.

Когда я возвращаюсь два часа спустя, Дрю сидит за моим столом, нетерпеливо тарабаня ручкой по темному дереву. Обычно мы вместе обедаем — заказываем в офис — и едим в одном из наших кабинетов.

— Эй.

Он смотрит наверх.

— Привет.

— Ты уже заказал, или ждал меня?

Он в каком-то замешательстве.

— А?

Я присела на край стола.

— Ланч, Дрю. Ты же здесь за этим, верно?

Он качает головой.

— На самом деле, я хотел договориться с тобой об ужине. В Маленькой Италии открылось новое местечко, и мне хочется пасты. Я собирался зарезервировать столик для нас на вечер. В семь.

Я застываю.

Мне не приходилось особо врать. Не со времен старшей школы, по крайней мере. Даже тогда, было не так уж много лжи. Больше… недоговорок о поступках, от которых моя мама взбесилась бы. Когда возникала необходимость соврать, я обращалась к Долорес, она была моим алиби. Сейчас ничего не изменилось.

— Я не могу вечером. Долорес устраивает девичник. Мы уже не встречались какое-то время.

Давайте сделаем паузу. Это важно.

Вы видите его лицо? Приглядитесь поближе, а то вы это пропустите.

Просто на секундочку, так вспышка удивления. Намек на злость… может боль. Потом он берет себя в руки, и его выражение возвращается к нейтральному. В первый раз я пропустила этот взгляд. Вам следует его запомнить. Оно обретет намного больше смысла часов через десять.

Голос Дрю ровный. Как у детектива, который пытается раскусить преступника.

— Ты же виделась с Долорес прошлым вечером.

У меня забулькало в животе, как конфета-шипучка, опущенная в содовую.

— Это было не так, там были все. Сегодня вечером мы будем просто вдвоем. Возьмем чего-нибудь выпить, поедим жирных закусок, и потом я вернусь домой.

Дрю встает, его движения спешные, напряженные.

— Прекрасно, Кейт. Делай, что нахрен хочешь.

Он пытается пройти мимо меня, но я хватаю его за ремень.

— Эй, не будь таким. Мы можем поужинать завтра вечером. Не злись.

Он позволяет мне подтянуть его ближе к себе, но ничего не говорит. Я улыбаюсь ему заигрывающе.

— Ну же, Дрю. Давай пообедаем вместе, а потом, после этого, ты можешь меня взять прям здесь.

Я провожу своей рукой по его груди, пытаясь смягчить его.

Но он не сдается.

— Я не могу. Мне надо закончить кое-какую работу. Поговорим позже.

Он целует меня в лоб, и его губы задерживаются на мне, кажется, дольше, чем обычно. Потом он отстраняется и уходит.

В Нью-Йорке есть одна вещь, от которой вы зависите. Ждать. Не письма, или доброты своего парня.

Это движение в час-пик. Никогда не подводит. Вот где я сижу прямо сейчас.

Бампер к бамперу.

Я пыталась позвонить Долорес три раза, чтобы предупредить о своей операции прикрытия, но она не отвечала. Сотовые телефоны запрещены в лаборатории. Я также не видела Дрю с тех пор, как он вышел из моего кабинета. Мне, правда, не хочется разговаривать с ним, пока я не узнаю, с чем имею дело.

Когда ты один в практически бездвижимом транспорте, на самом деле мало чем можно заняться.

Кроме как подумать.

Можете догадаться, о чем я сейчас думаю? Даже самая крепкая плотина может со временем дать трещину.

Скарлетт О’Хара покинула свой дом.