Светлана Лубенец - Love Forever?

– Да… тут недалеко… – ответила она. – Идти можешь? Там, в конце подвала, выход.

– И что, он открыт?

– Откуда я знаю…

– Так чего же не проверила… И вообще… тут так странно пахнет маринованными помидорами… С ума можно сойти! Ты ела маринованные помидоры?!!

– Слушай, Масляков, – рассердилась Аня, – заткнись лучше, а! Потом все объясню, а сейчас давай попробуем идти, пока эти не опомнились…

– Кто?

– Те, которые тебя так по кумполу треснули, что ты вообще, похоже, ничего не соображаешь!

И Аня чуть ли не на себе потащила едва переставляющего ноги Маслякова к дыре в сети. Ей было страшно. А вдруг дыру кто-нибудь уже успел заделать? Тогда все! Кранты! Пораненная рука у нее уже почти не сгибается, а тут еще Антон…

Но дыра оказалась на месте, целой и невредимой, если, конечно, можно так сказать про дыру.

– Ложись, – приказала Антону Аня.

– А что, здесь стреляют? – с самым идиотским выражением лица спросил Масляков.

Аня решила не тратить времени на разъяснения и споры.

– Ложись, я сказала! – крикнула она, оттянула вверх кусок сети и опять скомандовала: – Лезь немедленно!

Антон подчинился, но он был крупнее Ани, и плечи его застряли.

– Не шевелись. Сейчас буду резать, – сказала девушка, а по щекам ее уже текли слезы. Она представила, как больно будет брать в руки стекло.

– Что это ты собираешься резать? – испугался Антон. – Надеюсь, не от меня отрезать кусочки?

– Масляков, ты мне уже успел надоесть! Помолчи, пожалуйста! Я собираюсь резать сеть, чтобы ты смог протиснуться сквозь дыру.

– Да погоди ты, Анька… резальщица нашлась… – уже совершенно нормальным голосом сказал Антон. – Так и меня в темноте прирежешь ненароком.

И Масляков начал извиваться на полу змеей, помогая себе обеими руками. В конце концов от перерезанных Аней нитей пошли расползаться петли, и дыра расширилась сама собой.

– Ну вот! А ты бы сейчас тут устроила кровавую резню! – пробурчал Масляков, когда вслед за ним уже и Аня пролезла сквозь дыру.

– А ты, я гляжу, уже совсем пришел в себя? – отметила несчастная, грязная, вымазанная маринадом и собственной кровью девушка, подозрительно оглядывая почти не пострадавшего Антона.

– Да… вроде… – Масляков потряс головой. – Уже не так и гудит… – Он повернулся к задней стенке подвала и хотел спросить про дверь, но сам ее увидел. – Аньк! А что, если она заперта?

– Не знаю… Будем стучать в нее и орать.

– Думаешь, кто-нибудь услышит?

– У тебя есть другой вариант?

– Нет.

– Тогда пошли.

И они пошли, взявшись за руки. Больше всего Аня боялась опять потерять Антона и остаться одной в этом подвале. От страха и холода у нее опять застучали зубы.

Масляков остановился, стащил с себя футболку и протянул девушке.

– Надень, – сказал он. – Конечно, не из серебряной парчи да и не первой свежести, но все же лучше, чем ничего.

Дрожащая Аня кивнула и натянула на себя футболку Маслякова, которая выглядела куда приличней ее собственной.

Дверь в конце подвала тоже оказалась заперта. Аня с Антоном пытались ее открыть, дергая и от себя, и на себя, но ничего не получалось. Ане очень хотелось сказать фразу: «Ну, вот и все», после которой останется только лечь на пол возле двери и умереть.

– Слышь, Анька, – обратился к поникшей девушке Масляков. – Она… в смысле, дверь или вообще декоративная, или должна все-таки быть открыта!

– В каком смысле? – не поняла девушка.

– В таком! Потрогай вот тут под ручкой!

Аня прикоснулась пальцами к холодному дереву двери.

– Ну? Понимаешь теперь? – спросил ее Масляков.

– Не понимаю, – помотала головой Аня.

– Ну как же! Замочной скважины-то нет!

– И что?

– Ну и тупая ты, Кашубка! Раз нет замочной скважины, значит, некуда вставлять ключ, значит, дверь в принципе не закрывается на ключ… на ключ… значит… ну-ка, погоди…

Антон слегка отодвинул плечом девушку и стал шарить руками по высокой дверной панели. Через некоторое время он радостно крикнул:

– Есть!!!

– Что есть? – Аня спросила еле слышно, потому что боялась обрадоваться напрасно.

– Засов есть! Сейчас откроем!

Антон подергал что-то вверху, а потом попросил:

– Ну-ка, Анна, навались изо всей своей богатырской силы на дверь!

– Издеваешься, да? – крикнула обиженная Аня, вспомнив, как тащила его на себе к собственноручно прорезанной дыре в сети. Совсем ведь был никакой, а тут вдруг раскомандовался, будто по голове и не стучали!

– Да не издеваюсь я! Аня! Ну, пожалуйста! Привались к двери, очень тебя прошу!