Клер Эллиот - Тайфун

— Но самое интересное то, — хихикнула Люси, — что твой бывший босс имел наглость предложить ему контракт на перевозку грузов!

— Что? — воскликнула Джульетта.

— Марк, конечно же, сказал «нет», он не доверяет Сэму Голдингу, который может подставить его еще раз.

— Сэм говорил что-нибудь про меня? — осторожно спросила Джульетта.

— Еще бы! Он откровенно признался, что именно они с Эдвардом разработали этот план. Я буду ждать своей очереди, когда Марк разберется с Эдвардом! — мрачно сказала Люси. — Сэм еще сказал, что это было огромной ошибкой — не только потому, что ты заставила его подписать ложную рекомендацию прежде, чем приступила к шантажу. Тебе, дескать нужно поставить золотой памятник!

Джульетта рассмеялась.

— Я очень боялась, что он заберет ее обратно!

— Марк согласился с ним. Марк сказал, что…

— Я не хочу слышать то, что сказал Марк! — поспешно перебила ее Джульетта.

Наступило долгое молчание, потом Люси робко сказала:

— Может быть, через некоторое время…

— Никогда!

— Мне очень жаль. Вы были такой хорошей парой.

«Да, были, — грустно подумала Джульетта, — но очень недолго, пока Марк не предстал в своем истинном свете». Внезапно к горлу подступил комок. Ей только удалось попросить Люси взять лампы, которые она забыла забрать из магазина в Стенли-Маркет, и прислать ей — и Джульетта, поспешно положив трубку, разразилась слезами.

Марк получил все, что хотел, а она все потеряла. Работу, безопасность, удовлетворенность своим маленьким миром, спокойствие души; даже свою невинность, которую она предложила человеку, посчитавшему ее ничтожеством. «По крайней мере, теперь я выгляжу на свой возраст!» — усмехнулась Джульетта, глядя на свое отражение в зеркале. Детское выражение навсегда исчезло с ее лица; на Джульетту смотрела женщина, которая знает, что такое любовь и как сильно она ранит.

Единственное, что ее могло спасти, это какое-нибудь занятие. Джульетта нашла новую работу, полностью обновила свой гардероб, купив новую дорогую одежду; она даже записалась в женский клуб, чтобы как-то занять свободное от работы время. Это оправдало себя: ее дни были насыщены до предела, но она ничего не могла поделать с ночами, когда, как Марк ей и обещал, память ясно воспроизводила все детали. Джульетта чувствовала, что может ему все простить, если он только вернется. Он ей был нужен, он был ее постоянной болью. Она надеялась, что и он так же сильно страдает, но это было сомнительно. Марк, как он уже ей продемонстрировал, легко мог найти себе утешение. В любом случае его мимолетная страсть к ней умерла, так как он больше не старался встретиться с ней. «Я рада!» — яростно говорила она себе, но очень часто в моменты слабости, которые часто посещали ее, она страстно желала не быть такой гордой. Если бы не ее гордость, она подчинилась бы своему страстному желанию и улетела ближайшим рейсом в Гонконг.

Люси звонила ей регулярно, не обращая внимания на намеки Джульетты о том, что она хотела бы прекратить их отношения. Люси болтала с ней в своей обычной манере и умудрялась сообщать обширную информацию о Марке. Джульетта мучила себя, внимая каждому ее слову несмотря на то, что чувство самосохранения говорило ей: скажи Люси, что не желаешь ничего слышать о нем! Она никогда не могла заснуть после звонков Люси, но с нетерпением ждала следующего.

Медленно потянулись недели; улицы, витрины магазинов украшали к Рождеству. Джульетта никогда так безрадостно не ждала наступления Нового года. Как-то раз она вернулась домой, и соседка передала ей огромный пакет, доставленный из Гонконга; лампы, выбранные Люси. Она медленно их распаковала, восхищаясь прекрасным узором и очаровательными формами, и поставила на столики по краям софы. Они принесли с собой ту радость и счастье, которые она пережила в Гонконге, и невыносимая потребность в Марке ударила ее в грудь, как кинжал, у нее перехватило дыхание и больно защемило сердце.

Она сидела так очень долго, глаза затуманились слезами, а мысли вернулись к сладостным воспоминаниям, поэтому, когда зазвенел звонок, она неторопливо поднялась с софы и медленно поплелась к двери. Когда она наконец подошла к ней, раздался второй звонок.

— Иду! — пробормотала она и, забыв посмотреть в дверной глазок, открыла дверь.

На какой-то момент она подумала, что это ее воображение сыграло с ней злую шутку, но потом поняла, что перед ней действительно Марк.