Ольрика Хан: Пока Майдан не разлучит нас

Но если все это невозможно, как же можно улучшить жизнь? Сделать ее справедливее? Честнее? Когда наступает ночь, я беседую об этом с Паоло и Амирой – они слетаются ко мне на зажженные свечи. Я ставлю их у окна в знак того, что начинается другая реальность. Другое время. Время надежды. На то, что все еще может быть.

– Невозможно! Невозможно сделать общество справедливым в условиях капитализма! – Паоло картинно возлегает на огромных ветвях старинного дуба, и те обнимают его, сплетаясь в диковинное кресло.

– Согласна! – Вцепившись ручонками в веревочные поручни подвесной качели, Амира несется на мой ротанговый гамак, и ее черные волосы развеваются на ветру, как у ведьмы. – Долой капитализм! Долой неоколониализм! Диктатура освобожденных! Беспощадность по отношению к врагам!

Качели уносят Амиру на арьерсцену, и Паоло снова оказывается в свете софитов.

– Амира, какая диктатура? Перечитай Грамши! Только гегемония! Подавление ненасильственное – таким должен быть наш метод.

– Но почему обязательно подавление, Паоло? Разве нельзя сделать так, чтобы никого не подавлять? Помнишь Фрейда? Репрессированный всегда возвращается! Подавляя, мы только оттягиваем момент мести. Рано или поздно, все вернется! – Это я. Качаюсь в гамаке, скрестив ноги по Будде.

– Конечно, вернется! – веревочные качели снова летят на меня, но в них уже не Амирино сопрано. Качели неистово приближаются. Уклоняюсь от столкновения и немею. Настя. «Настенька!» – тяну руки к пролетающей мимо красоте. Хочу поздравить с днем рождения – 2 мая – но спотыкаюсь, вспомнив об огне. «Так ты жива??!» Гамак срывается с петель и взлетает вслед за Настей – к звездам.

– Конечно, жива! – голосом Снежной Королевы, растянуто и торжественно, провозглашает Анастасия. Хрустальный отзвук ее ледяного альта отдается звоном в каждом из окошек погруженного в вечный туман городка. Нас можно сжечь, но убить невозможно! Мы вернемся миллионами искорок и зажжем новые пожары. Мы все сгорим. Но потом начнется новая жизнь – после конца света.

Глаза Насти светятся огнем, и в них отражается алмазная решимость.

– Настя! – кричу я, пытаясь не отставать от ее полета. – Подожди, Настя! А разве нельзя так, чтобы не жечь друг друга??

– Чтобы не жечь??? – Снежная Королева хохочет, и дьявольские раскаты ее голосовых спазмов заполняют собой вселенную. – Поздно, Кристина!!! Слишком поздно!!!!

Настя хватает меня за руку, и мы летим. Летим, взмахивая красивыми лебедиными крыльями. Через океан. К черному морю. Туда, где выгорают звезды.

Вижу Одессу. Аркадия, Французский бульвар, Куликово поле… Здание, объятое дымом. Люди в огне. Как в страшном сне моего африканского детства. Вижу людей, выпадающих из окон. И вижу нелюдей, добивающих их. Страшно кричу, и из моего горла фонтаном бьет кровь. Но ее не хватает, чтобы спасти тех, кого поглотило пламя. Заламывая крылья, Катериной бросаюсь в омут. Только подо мной не вода – пекло. Погружаясь в его жар, успеваю увидеть Лешку. Он помогает тем, кто спасся, отбиваться от извергов, добивающих их. Он тоже видит меня. Раскидывая оборотней, алчущих человеческой крови, прочищает себе дорогу к огненным ступеням. Несется по пылающей лестнице вверх и, добравшись до крыши, пытается ухватить мою бестелесную суть, уносящуюся в небо. «Белка, остановись, белка!! Белка, не улетай!! Белка! Вернись!!! Не оставляй меня. Белка!!!! Я не могу без тебя!!! Пожалуйста, не улетай!!!!» Лешка срывает голос, но я не слышу его. Взвиваясь пеплом страшного костра, я наконец-то отделяюсь от Медведя. Я становлюсь свободной. Господи, как же это больно – быть свободной. Но как же мне нужно через это пройти. Прости меня, Господи. Прощай, Медведь.

Ольрика Хан родилась в Слобожанской Украине, в Харькове.

В родном городе Ольрика окончила среднюю школу и получила первое высшее образование на факультете иностранных языков Харьковского Государственного Университета имени Каразина. Там же, в Харькове, работала журналистом и ведущей новостей одной из местных телекомпаний.

В 2000 году Ольрика Хан выигрывает конкурс на получение стипендии для учёбы в США и отправляется в университет Колорадо. На факультете журналистики она изучает технологии PR. Спустя два года, с дипломом магистра, Ольрика возвращается в Украину, где работает PR-менеджером одной из киевских компаний.

Через пять лет Ольрика Хан снова едет в Колорадо, на этот раз за докторской степенью. В университете Болдера она изучает культурологию, критическую теорию, идеологический критицизм, политэкономию медиа, структурализм и пост-структурализм. Там же Ольрика преподаёт курсы по идеологическому анализу медиатекстов. Защитив докторскую диссертацию, Ольрика переезжает в Россию, где живёт и работает в настоящее время.