Даниэла Стил - Полет длиною в жизнь

Так прошло несколько часов, а Кейт никак не могла разродиться. Энди, который все это время провел в комнате ожидания, тоже был на пределе и не находил себе места от тревоги. Правда, среди молодых отцов были и такие, кто ждал дольше его, но это почему-то не успокаивало. Ему казалось — с тех пор, как он привез Кейт в больницу, прошла целая вечность, но никаких новостей до сих пор не было. Энди чувствовал — еще немного, и он начнет все здесь крушить и ломать, пока ему не скажут, что с ней и с ребенком.

В три часа пополудни Кейт перевезли в операционную. К этому времени она совершенно измучилась и не могла даже плакать. Ребенок был крупным и шел слишком медленно — таков был вердикт врачей. Кейт сделали укол обезболивающего, и на полчаса она отключилась, но потом все началось сначала.

К семи часам врачи начали склоняться к кесареву сечению. Это была радикальная мера, и в конце концов они решили еще немного подождать, чтобы ребенок родился естественным путем. И, как по заказу, полчаса спустя на свет появился крошечный Кларк Александр Скотт, названный так в честь обоих своих дедушек. Он весил ровно одиннадцать фунтов и имел рост двадцать с небольшим дюймов. На макушке у него был темный хохолок — совсем как у дедушки Кларка, однако Энди утверждал, что он ужасно похож на Кейт.

— Спасибо, — шепнул он, целуя ее.

Кейт — умытая, причесанная и счастливая — лежала на кровати в розовой ночной рубашке и прижимала к себе спящего Кларка Александра. Двенадцать часов, проведенные Энди в комнате ожидания, едва не свели его с ума, но теперь он мог убедиться, что с его женой и ребенком все в порядке. Правда, Кейт немного устала, но на ней это почти не отражалось. Во всяком случае, Энди она казалась бесконечно прекрасной.

Кейт и младенец провели в больнице пять дней, после чего Энди забрал их домой. На первое время он нанял для Кейт помощницу-сиделку, хотя она и утверждала, что вполне может обойтись своими силами. К ее приезду он украсил весь дом цветами и переоборудовал для малыша одну из спален. Впрочем, детская кроватка стояла пока в их спальне, чтобы Кейт могла кормить ребенка, не вставая с постели.

Глядя на них, Энди думал о том, что теперь у него есть все, о чем только может мечтать мужчина. Он обожал Кейт и обожал малыша, который казался ему совершенным творением природы.

Когда родился Кларк Александр, Кейт было почти двадцать семь — по стандартам того времени поздновато, зато она была вполне готова для того, чтобы стать матерью. Зрелость, мудрость, любовь и спокойствие — вот что отличало ее от абсолютного большинства бестолковых восемнадцатилетних девчонок, которых каждый писк, каждый каприз младенца приводил в панику или в ярость. И дело было не только в возрасте. Просто Кейт долго ждала того момента, когда она станет матерью, мечтала о нем, готовилась, и поэтому теперь заботы о малыше приносили ей только радость. Еще никогда в своей жизни Кейт не чувствовала себя такой счастливой.

Кларку Александру было два с половиной месяца, когда однажды вечером Энди пришел с работы взволнованным. Его включили в состав международной комиссии, которая должна была отправиться в Германию для работы с показаниями нацистских военных преступников. В комиссию входили юристы разных специализаций, и для Энди, имевшего дело с международным правом только во время учебы, это было большой удачей и большой честью.

Кейт тоже была за него рада. Она понимала, что эта работа будет не из самых легких, но не сомневалась, что Энди блестяще с ней справится.

— А можно мне поехать с тобой? — спросила она с воодушевлением.

— Боюсь, что нет, дорогая, — ответил Энди. — Уже известно, что нас размещают в армейских казармах, да и жить мы будем фактически на военном положении. То есть нас будут охранять. Не то, чтобы нам грозила какая-то опасность, просто этого требует международная практика.

— А на сколько ты уедешь? — разочарованно спросила Кейт.

— В том-то и дело… — Энди смущенно почесал в затылке. — Уже сейчас называют срок в три-четыре месяца, но фактически работа может затянуться на полгода, — ответил он с несчастным видом.

— Ой как долго! — воскликнула Кейт. — Целых полгода не видеть тебя…

— Мне тоже будет тяжело не видеть тебя и малыша, — вздохнул Энди. — Но все остальные тоже поедут без жен. На базе, где нас разместят, для этого просто нет условий.

Ему очень хотелось поехать, и Кейт понимала, почему. Эти четыре месяца были для Энди равнозначны службе в действующей армии, что для него, не участвовавшего в войне, было исключительно важно. Энди хотелось послужить своей стране, неважно в каком качестве.