Эллен Сандерс - Окрыленные любовью

Гейл тоже поднялась, однако мистер Бэллет взглядом дал понять, что ее он пока не отпустил.

Она со вздохом опустилась на стул.

— Гейл, неужели тебе так сложно еще раз написать этот чертов репортаж? Я понимаю, что здесь негде развернуться, проявить свою фантазию, приложить таланты… но пойми, нам нужна хвалебно-восторженная статья об этих чертовых психах, щекочущих себе нервы с помощью парашюта. Видишь, я с тобой абсолютно честен.

— Ронни, отправь в клуб Стейси.

— Стажера? — с сомнением спросил Рональд, словно вообще не принимал Стейси в расчет.

— А почему бы и нет? Она ничем не отличается от той Гейл Сейзмор, которая пришла к тебе пять лет назад. Однако ты отправил меня на задание в первый же день.

— И не прогадал, — с улыбкой добавил Рональд, в задумчивости потерев подбородок.

— Договорились? — весело спросила Гейл, уже празднуя победу.

— Ох, ты роняешь мой авторитет в глазах прочих сотрудников редакции, — сокрушенно произнес Рональд. — Чтобы жизнь не казалась тебе приторно-сладкой, а Джефри с Рейчел не судачили, что ты моя любимица, поедешь на пресс-конференцию, которую завтра дает в «Трансамерика пирамид» Фрэнк Хантингтон. Вряд ли что-то сенсационное, но кто его знает…

Гейл тяжело вздохнула, предчувствуя долгую скучную пресс-конференцию. Однако отпираться нельзя, иначе даже сверхлиберальный редактор покажет зубы.

— Хорошо.

— Позвони и уточни время. Гейл, сделай из этого конфетку.

— Постараюсь, Ронни.

— Запомни: я в последний раз иду у тебя на поводу, — со вздохом сказал Рональд Бэллет прежде, чем Гейл вышла из его кабинета.

Сколько раз он уже произносил эту фразу вслед этой сотруднице редакции?!

Гейл снова зевнула.

Не хватало только уснуть за рулем, подумала она. Впрочем, после наискучнейшей пресс-конференции, на которой ей только довелось побывать в своей жизни, неудивительно, если она захрапит на очередном светофоре.

Хотя… Гейл поёжилась от холода. Несмотря на то что была середина лета, ездить по Сан-Франциско в машинах с откидным верхом было небезопасно для здоровья. Гейл пробрало до костей от холода. Пронизывающий ветер да еще этот чертов «летний туман» — бич всех жителей прекраснейшего из городов Соединенных Штатов, да и всего американского континента.

Гейл усмехнулась, вспомнив шутку Марка Твена о том, что самую холодную зиму он провел летом в Сан-Франциско.

Жители США считают, что у них два родных города: тот, где они родились, и Сан-Франциско. Это город американской мечты, который они любовно называют Парижем Запада, Золотым портом, Городом у залива, просто Городом или Фриско.

Гейл подобно сотням тысяч юношей и девушек устремилась с Восточного побережья, из родного Ричмонда, чтобы тоже воплотить свою американскую мечту в жизнь. Казалось, с тех пор прошла целая вечность, а не каких-то пять лет.

Безусловно, она изменилась. Стала более самостоятельной, уверенной в себе… Самодостаточной, определила бы она свой статус. Возможно, именно в этом и крылась причина ее одиночества.

Многочисленным поклонникам оставалось лишь разводить руками и недоумевать, почему Гейл дала им от ворот поворот. Не могла же она напрямую заявить, что все они кажутся ей слабыми, несостоявшимися и не до конца реализовавшимися людьми! Почему мужчины искали в ней защитницу, мать-покровительницу? Почему никто не желал видеть в ней хрупкое, ранимое существо, которому требовалась ласка и забота, которых она лишилась, покинув родительский дом?

Дэниел, с которым она встречалась уже почти год, был исключением. Нет, он вовсе не являлся сказочным принцем на белом коне, но, по крайней мере, он не требовал от Гейл домашних обедов и стирки носков. Конечно, Дэниел не раз поднимал вопрос о том, что им пора жить вместе, однако Гейл каждый раз находила тысячу причин, препятствовавших воссоединению. Что-то ее останавливало. Она даже знала, что именно. Однако менять ситуацию не считала нужным.

Они с Дэниелом виделись раз-другой в неделю, ходили в рестораны, посещали концерты по выбору Гейл. В общем, ей не на что было жаловаться. Никто и не обещал неземных страстей. По ней, так и лучше: тишь да гладь. У нее на работе было столько форс-мажорных обстоятельств, нервотрепок и стрессов, что хотя бы в личной жизни она заслужила покой. Именно ради сохранения этого самого покоя Гейл и упорствовала, отказываясь перебираться к Дэниелу, жившему в огромном особняке.

Впрочем, сейчас не время для грустных мыслей. Надо ехать домой и приниматься за работу. Так или иначе, но ей нужно выжать из толстой папки отчетных документов, которые ей вручили на пресс-конференции, и скупых ответов Фрэнка Хантингтона на ее вопросы все, что только возможно. Безусловно, придется потрудиться, не исключено, что даже лечь спать удастся только под утро…