Патрик Санчес - Подружки

— Привет, Гомес, привет, лохматый. Как поживаешь, малыш? Твоя хозяйка где-то в городе, напивается и пытается найти себе мужчину, — пропищал Питер нарочито тонким голосом, которым, по мнению Джины, говорил бы сам Гомес, если бы умел. Звучало это так, словно Питер подышал гелием и вдобавок разъяренная женщина тянет его за яйца.

Гомес бурно радовался, когда Питер выводил его на прогулку; впрочем, он всегда ликовал, когда его выводили. Парень взял песика на руки и погладил.

— Как дела, малыш? — поинтересовался он, поднеся Гомеса к уху. Тишина. — Да что ты? — снова спросил Питер у песика. Тишина. — Ну ты ходок. Это было круто, Гомес.

Питер точно не знал, какой породы Гомес. Вроде бы Джина говорила что-то насчет карликовой таксы, но Питер не видывал таких такс. У Гомеса было длинное тело и короткие лапы, но столь густой шерсти у такс вообще-то не бывает. Питер присел на корточки, почесал песику брюшко, пощекотал загривок, поднялся и взял с тумбочки поводок.

— Не крутись, малыш. Так я не смогу пристегнуть поводок… Стой спокойно, не то оставлю дома… Да черт побери, до чего глупая шавка…

Когда они вышли на улицу, Гомес потащил Питера к крошечному газону перед входом. Джина и Питер жили в одном из немногих домов, вокруг которых сохранились узкие полоски земли, засаженные газонной травой, они отделяли здание от тротуара. Гомес прекрасно понимал, что глупо сразу сделать свои дела — Питер тут же уведет его домой, — и решил терпеть до победного, желая погулять подольше. Он поискал глазами светлячка или бабочку, чтобы поохотиться, но удача не улыбнулась ему, и он начал деловито вынюхивать что-то в траве. Половина жильцов многоэтажки высунулись поглазеть на Питера и Гомеса.

Из подъехавшего к дому автомобиля вышли двое — по виду муж и жена, не то китайцы, не то японцы. Они отреагировали так же, как и большинство людей при виде Питера с Гомесом — коричневая такса, вывалив язык, тащит за собой атлета-итальянца ростом под два метра. Натянув поводок как струну, так что тот угрожающе потрескивал, Гомес азартно рвался исследовать окрестности. Супруги, давясь от хохота, вошли в подъезд.

— Ну все, Гомес, клади кучку или выливай, что накопил. Нам пора домой, — попытался Питер урезонить пса, но тот продолжал изо всех сил тянуть его вперед.

Когда Гомес наконец полил газон, Питер отвел его в квартиру Джины и через холл прошел к себе. Тщательно вымыв руки антибактериальным мылом (этот ритуал он выполнял каждый раз, придя домой с улицы), Питер увидел на автоответчике сигнал «Получено сообщение».

«Би-и-ип. Привет, это Шерил. Сейчас полдвенадцатого. Я только что пришла домой. Позвони мне, если скоро вернешься. Я взяла в прокате пару фильмов, может, посмотрим вместе?»

Услышав про фильмы, Питер ухмыльнулся. Шерил просто хотелось немного секса в летнюю ночь, а видеокассеты были первым, что пришло ей в голову. Придумывая предлог для встречи, Шерил порой побивала рекорды изобретательности. Несомненной удачей стала ее идея снять с окон занавески, чтобы Питер зашел и помог повесить новые. Приглашение посмотреть фильм-другой, конечно, не бог весть какая хитрость, но наговорить на автоответчик: «Эй, я лезу на стену. Приди и трахни меня!» — с ее стороны было бы уж совсем по-детски непосредственно.

— Привет, я не уходил, а выгуливал собачку Джины, — сказал Питер в трубку, играя телефонным проводом.

— Ты позволяешь этой шлюшке вертеть тобой как угодно. Что, ее шавка еще не сдохла?

Питер почувствовал комизм ситуации: ну и штучка, сначала звонит ему чуть ли не в полночь с недвусмысленным предложением, а теперь называет Джину шлюшкой.

— Спрячь-ка коготки, Шерил. Сама-то где была до полдвенадцатого?

— Пришлось съездить кое-куда. У меня столько всего произошло… Можно я заеду к тебе на минутку? Мне позарез надо посоветоваться.

— Заезжай, конечно. Я, правда, немного устал сегодня. Длинный был день…

— Договорились, сейчас приеду.

— Пока.

Джина и Линда переминались с ноги на ногу на дискотеке в «Фазе». Музыку ставила дородная (точнее, толстая) девушка-ди-джей, сидевшая высоко в кабинке на некоем подобии эстрады. Должно быть, из «специально приглашенных» — ни Джина, ни Линда раньше ее здесь не видели. О ней было известно одно: что ее зовут Таня и она никогда не ставит музыку по заявкам танцующих. Девушка выслушивала просьбу насчет той или иной песни, кивая и приговаривая: «Сейчас поищу», а затем ставила то, чего желала ее толстая задница. Однако Джина нашла эту методу действенной: по выходным клуб теперь бывал переполнен.