Евгений Полищук: На районе

— В смысле, по-настоящему?

— Ну, понятно, что он верит в то, что поет. Что это непросто красивые фразы, а за каждой буквой что-то стоит, какие-то события, эмоции.

— Да, наверное. Хотя я никогда над этим не задумывался, мне просто очень нравится слушать, что называется, за душу берет.

— Да, за душу берет. Спасибо тебе большое за диск.

— Да ладно, тебе спасибо.

— А мне-то за что?

— Просто так — улыбаюсь я — За все хорошее. Где тут у вас можно курить?

— Я обычно дома не курю, но в ванной есть вытяжка, там папа иногда курит.

— Пойдем тогда в ванную?

— Пойдем.

Я беру сигареты, и мы идем в ванную. Непривычно расхаживать по чужой квартире, иду аккуратно, стараясь ничего не задеть. Оля включает вытяжку. Мы садимся спиной к стене и вытягиваем ноги.

Из комнаты доносятся приглушенные звуки музыки. Мерно шумит вытяжка. Я стряхиваю пепел и обнимаю Олю. Она медленно-медленно касается меня своими нежными губами. Я спокойно, не торопясь, покусываю ее нижнюю губу и глажу руками по спине, постепенно сползая вниз. Мягко, но настойчиво она снимает мои руки, и я снова затягиваюсь сигаретой. Оля молчит, я тоже молчу. Нам хорошо вместе, просто так сидеть и молчать.

— Ты такая вкусная — говорю я. Оля смеется, но ничего не отвечает.

Я внимательно рассматриваю ее лицо. Стараюсь разделить на отдельные части — нос, рот, глаза, брови, ямочки, подбородок… По отдельности вроде ничего необычного или привлекательного, но…

…Но, но, но почему-то сбивает дыхание, и я снова лезу целоваться, стараясь не грубить, не говорить ничего лишнего, контролировать свои загребущие руки, быть предельно аккуратным и нежным, чтобы не дай бог не разрушить этот хрупкий момент…

Как будто мы вместе строим песочный домик, каждый свою сторону, свои стены, и надо понимать, смотреть друг на друга, быть внимательным. Очень внимательным.

Докуриваем и выходим из ванной. Мне хочется затащить Олю на диван или на кровать или просто на пол, но сегодня я внимателен и понимаю, что пока рано, еще не пришло время, не сегодня.

— А у вас есть дома какой-нибудь музыкальный инструмент? — спрашиваю я.

— Есть, в зале вон за дверью старое пианино стоит — отвечает она.

— И что, на нем играть можно?

— Оно, конечно, немного расстроено, но в принципе можно, хотя я давно на нем не играла.

— А сейчас можешь сыграть? — упорствую — Я бы с удовольствием послушал…

— Мы же вроде диск пришли слушать? — смеется она — Я не так уж хорошо играю на самом деле.

— Да ладно, не прибедняйся — говорю я.

— Нет, я серьезно — говорит она.

— Ну, давай что-нибудь одно? — предлагаю я — Что ты хорошо умеешь?

— Ладно-ладно, уговорил…

Мы подходим к пианино. Оно действительно старое, но выглядит величаво, даже немного устрашающе. Широкое, добротное, с облупившейся по бокам краской пианино. Целый инструментище.

Оля поднимает тяжелую крышку и аккуратно садится на круглый вертящийся стул. Я встаю сбоку и чувствую себя слегка неуютно, но и одновременно необычно. Мне еще никто никогда не играл на пианино. Только в школе в младших классах на уроке музыки музычка играла и все подпевали, стараясь выдавить из себя звуки погромче. Но вы же понимаете, что это совсем не то.

Из пианино начинает выплескивать живая музыка, мягко разливаясь по периметру комнаты. Заползая мне в уши, нос и рот, под футболку и шорты. Музыка обволакивает и убаюкивает меня. Я стою и заворожено смотрю за Олиными пальчиками. Пальчики умело отплясывают свой туземный танец на черно-белых клавишах… Мне спокойно, приятно и хорошо. Очень спокойно и очень хорошо. Наверное, именно это состояние в книжках называется умиротворение.

Музыка заканчивается, я наклоняюсь над Олей и медленно, растягивая момент, целую ее, поглаживая по плечам.

— Ты очень красиво играешь — искренне говорю я.

— Спасибо — улыбается она. — Я очень рада, что тебе понравилось.

— Мне очень понравилось. Мне еще никогда ничего так не нравилось. Пожалуй, заберу у тебя диск Многоточия. По сравнению с тем как ты играла, Многоточие — полное фуфло.

— Не надо забирать — смеется она — У музыки есть много ответвлений. И твое Многоточие — просто одно из таких веточек. А то, что я сейчас играла — немного другая. Вот и вся разница. Это как есть острая и неострая еда. Кому-то нравится одно, кому-то — другое. Я на самом деле за это и люблю музыку. Такое, знаешь, разнообразие. И, на мой взгляд, несправедливо делить музыку на хорошую и плохую. Все зависит от того, кто слушает. У каждого своя музыка.