Николай Метельский - Без масок [без глав 22 и 23]

— Шестьдесят процентов, — выдавил я из себя, — Хранилище, подавитель, и Рейка в Токио.

После небольшой паузы заговорила Этсу:

— В таком случае мы хотим полноценный договор о намерениях и, скажем, пять артефактов из Хранилища.

— Не понял, — чуть нахмурился я.

— Мы будем иметь право указать на пять любых артефакта, которые войдут в нашу долю и на которые ты не будешь претендовать.

— Один артефакт, — ответил я не задумываясь.

— Четыре, — внесла предложение Этсу.

— Да эти четыре артефакта могут перекрывать по стоимости вообще всё, что там есть, — произнёс я. — Два, максимум.

— Ты ведь прекрасно понимаешь, что этого не будет, — улыбнулась Этсу. — В том Хранилище веками, а то и тысячелетиями хранили ценности. Причём в те времена с артефактами, как Древних, так и Ушедших, всё было очень даже хорошо. То есть там действительно самое ценное по меркам тех времён. Так уж и быть, мы согласны на три артефакта, но как по мне, это уже грабёж.

— Мы не знаем, сколько времени было у хозяев Хранилища. Может, они успели всё вынести. Ну или почти всё, оставив там ерунду всякую, — не сдавался я. — Два артефакта более чем достаточно в таких условиях.

— Мы точно знаем, что никто ничего не вынес, — ответила на это Этсу. — Давай так — три артефакта, и если там будет пусто, мы… не будем претендовать на… — покосилась она на Рафу. — Один из трёх артефактов.

— Два, — произнёс я. — Если там будет пусто, то мои шестьдесят процентов, это как раз примерно два артефакта из трёх.

— Слишком уж примерно, — проворчала Этсу. — Пусть так. Хранилище заполнено ценностями, так что это не важно. Три любых артефакта по нашему выбору уходит в счёт нашей доли. Если там пусто, два из них уходят тебе. Но какой останется с нами, выбираем мы.

— Согласен, — кивнул я.

Я сидел во дворе особняка, рядом с сакурой, точнее, напротив неё, и пил сок. Идзивару в кои-то веки решил разместиться у меня на коленях, а не на своей любимой ветке, ну а Бранд, как и всегда, находился у меня в ногах. В общем-то, в другом месте эта туша уже находиться и не могла. Короче, идиллия, если бы не мобильник, который мне приходится всегда и везде носить с собой. Почти всегда и везде, редкие приёмы у Императора не в счёт.

— Да, конечно, почему нет? — произнёс я в трубку, глядя на приближающуюся Атарашики. — Я ваш ученик, Цуцуи-сан, как скажете, так и будет. Но напросился-то к вам я, так что и жертвовать временем придётся мне. Ну что вы, Цуцуи-сан, то политика, а у нас с вами сугубо личные отношения. Конечно. Если в течение дня, то… Скажем в три часа. Именно. Вам спасибо. Всего хорошего, Цуцуи-сан.

— Ген звонил? — спросила Атарашики, присев на второе плетёное кресло.

Вообще-то изначально тут было только одно, на котором я и пугал слуг, «общаясь» с Идзивару и Брандом. Не, ну а что? Если люди такие суеверные, то почему бы не пошутить над ними? В общем, кресло было одно, но однажды Атарашики нужно было со мной пообщаться, и слуги притащили второе. Которое никто так и не убрал. Вот и стоят теперь у нас во дворе два кресла, которые если и прячут, то только от дождя на веранде.

— Ну да, — погладил я Идзивару. — То ему больше времени надо на подготовку, то уже всё готово, фиг поймёшь. Завтра поеду на первый урок.

В этот момент из дома выбежал Казуки и на всех парах помчался через двор, а вслед за ним бежала Эрна. Оба были в спортивных костюмах, так что скорость набрали немалую. Ещё при появлении Казуки Бранд вскочил на лапы и глухо гавкнул, а когда мимо нас пронеслась и Эрна, с лаем побежал за ними.

Идзивару на это лениво мявкнул.

— Это не дети, это шило в заднице, — ответил я ему.

На что он мяукнул ещё раз и перевернулся на бок, подставляя пузо, которое я и начал почёсывать.

— Философ усатый, — усмехнулся я. — Бранд, по-твоему, тоже котёнок?

На что Идзивару фыркнул.

— И что он ответил? — спросила Атарашики осторожно.

— Ничего. Просто фыркнул, — ответил я.

— Понятно, — произнесла она. — Коты, они такие.

— На женщин похожи, ага, — улыбнулся я. — Тоже живут в своей собственной реальности. И фырчат.

За что получил по рукам кошачьим хвостом.

— Даже не знаю, обижаться мне на эти слова или обижаться? — вздохнула Атарашики.

И так естественно это было сказано, что я даже в первое мгновение не понял, что услышал.

— Сложный выбор… — произнёс я. — Кстати, ученичество у Цуцуи и Казуки напомнили мне об одном вопросе, который я хотел с тобой обсудить.

— Внимательно слушаю, — кивнула она.