Уильям Гибсон - Все вечеринки завтрашнего дня

Райделл спрыгнул на землю и обнаружил Шеветту, пытавшуюся выбраться из кучи раздавленных баклажанов. Оглянувшись в сторону вездехода, он увидел, как женщина со спортивной стрижкой и серьезными бицепсами нокаутировала Элмора, кувырнувшегося в корзины.

– Где Тесса?!

– Не знаю, — ответил Райделл, подавая Шеветте руку. — Пошли!

Когда они отдалились от вездехода (который все равно, похоже, никуда не ехал), Райделл почувствовал, что на мосту происходит что-то странное. Всю дорогу от лавки Фонтейна люди бежали в сторону Брайент, а теперь он видел, что они устремились обратно, на их лицах был страх.

– Похоже, у трапа тоже пожар, — сказал Райделл. В воздухе уже висел дым, и Райделл заметил, что он становится все гуще.

– Где Тесса, Райделл?

– Потерялась где-то.

Визжа, на них налетела девушка в горящей рубашке, бежавшая со стороны города. Райделл повалил ее, бросив Шеветте чейн-ган, и склонился, чтобы сбить с нее пламя. Она кричала не переставая, потом вскочила и побежала дальше. Райделл видел, что рубашка уже не горит. Он забрал у Шеветты чейн-ган.

– Туда мы даже не будем соваться, — сказал он ей. Ему не хотелось думать о том, что там сейчас творится, если толпа действительно попала в огонь.

– Давай попробуем здесь. — Он поволок Шеветту в двери пустого кафе: чашки с кофе на столиках, слышна спокойная музыка, пар поднимается от кастрюли с супом, стоящей на электроплитке за стойкой. Он втащил Шеветту за стойку, в маленькую тесную кухню, но обнаружил, что окна в ней забраны от воров ажурными металлическими решетками.

– Черт, — сказал Райделл, внимательно всматриваясь в окно, все в отложениях морской соли, и пытаясь прикинуть высоту над уровнем моря на случай, если придется выбираться здесь.

Теперь была очередь Шеветты схватить его и тащить на улицу. Выскочив из кафе, они чуть не попали под ноги других людей, в панике спасающихся от происходящего на Брайент. Они оба упали, и Райделл увидел, как чейн-ган провалился в канализационное отверстие палубы. До него донесся звук от удара снизу, и он накрыл руками голову, ожидая взрыва, но взрыва не последовало.

– Смотри, — сказала Шеветта, встав на ноги и махнув рукой, — мы как раз у подножия башни Скиннера. Давай попробуем забраться на верхотуру.

– С нее потом не спустишься, — вставая на ноги, возразил Райделл; боль в ребрах была просто убийственной.

– Но и гореть на ней нечему, — сказала она, — надо только пройти через гидропонную теплицу.

– Задохнемся от дыма.

– Не факт, — сказала она, — но здесь внизу он нас точно задушит.

Она посмотрела на него.

– Прости меня, Райделл.

– За что?

– За то, что я думала, что все случилось по твоей вине.

– Я очень надеюсь, что не по моей, — сказал Райделл.

– Как тебе жилось?

Он ухмыльнулся, несмотря на боль, тому, что она спросила об этом сейчас.

– Я по тебе скучал, — сказал он.

Шеветта замялась.

– А я — по тебе.

Она снова схватила его за руку и бросилась к пластиковой конструкции у подножия кабельной башни. Судя по движению, толпа все-таки прорезала ход сквозь пламя. Шеветта вошла в пятифутовую прорезь. Райделл, нагнувшись, последовал за ней — во влажный, как в джунглях, воздух и запах химических удобрений. Но в теплице тоже был дым, клубящийся в мареве гидропонных ламп. Шеветта закашляла. Тени бегущих людей проносились за полупрозрачным пластиком. Шеветта вскочила на лестницу и полезла вверх. Райделл застонал.

– Что? — она остановилась и глянула вниз.

– Ничего, — сказал он и пополз за ней, кусая губы каждый раз, когда приходилось поднимать руки.

Где-то вдали послышались сирены — странный нарастающий вой, голоса сплетались и расходились — настоящий концерт волков-роботов. Райделл подумал, не такой ли вой стоял здесь в первые минуты после Великого землетрясения 44.

Он на самом деле не знал, сколько ступеней этой лестницы осилит. Лестница была металлическая, приклеена к стене этим супержеле, которое здесь повсеместно использовалось; он поднял голову вверх, увидел, как ребристые пластиковые подошвы Шеветты исчезают в треугольном проеме.

И он почувствовал, что улыбается — потому что это действительно была она, это были ее подошвы, и она только что сказала, что скучала по нему. Остаток пути показался ему не таким уж и трудным, но когда он добрался до верха и, втиснувшись в проем, присел отдышаться на самый край, увидел, что она начала подниматься по наклонной ферме, цепляясь обеими руками за тупозубые рельсы, по которым ездила маленькая тележка, видневшаяся у верхушки башни.