Энн Фортье - Джульетта

Возрадовавшись услышанному и очень желая верить, что его живопись способна перевернуть душу молодого шалопая и отвратить его от прежних проказ, маэстро кивнул, в целом довольный проведенной за ночь работой:

- Она этого стоит.

Ромео посмотрел на него вдруг сузившимися глазами:

- Вы говорите так, словно она жива?

Секунду маэстро Амброджио молчал, вглядываясь в лицо молодого человека, словно испытывая силу его решимости.

- Джульетта ей имя, - сказал он, наконец. - Полагаю, вы, друг мой, своим прикосновением пробудили ее от смертного сна. Когда вы уехали в таверну, я увидел, как этот дивный ангел восстал из гроба…

Ромео вскочил с крышки, словно под ней вдруг развели огонь.

- Это дьявольское искушение! Не знаю, отчего дрожит моя рука - от блаженства или ужаса?

- Вас страшат людские козни?

- Людские - нет. Дьявольские - да, и очень!

- Тогда утешьтесь тем, что я вам скажу. Не Господь и не дьявол уложили ее в гроб, но монах Лоренцо, из опасений за ее жизнь.

Рот Ромео приоткрылся от удивления.

- Вы хотите сказать, она вообще не умирала?

Маэстро Амброджио не сдержал улыбки при виде довольно комичной мины юноши.

- Живехонька, как мы с вами.

Ромео схватился за голову:

- Вы насмехаетесь надо мной! Я не верю вам!

- Это как вам будет угодно, - вежливо сказал маэстро, поднимаясь и собирая кисти. - А для уверенности откройте гроб.

Не столь обрадовавшись отсутствию в последнем доме его обитательницы, сколько разгневавшись, юноша взглянул на художника с подозрением:

- Где она?

- Этого я вам не скажу, а то получится, что я злоупотребил оказанным доверием.

- Но она жива?

Маэстро пожал плечами:

- Была жива, когда вчера я откланялся на пороге дома ее дяди, и помахала мне на прощание.

- Кто ее дядя?

- Этого я вам не скажу.

Ромео шагнул к маэстро, ломая пальцы:

- То есть мне придется спеть серенаду под каждым балконом в Сиене, прежде чем выглянет та, кого я ищу?

Данте вскочил, едва Ромео направился к его хозяину с угрожающим, как показалось псу, видом, но вместо рычания пес вдруг поднял морду и издал долгий выразительный вой.

- Она пока не выйдет, - отозвался маэстро Амброджио, нагнувшись и ласково потрепав собаку. - У нее сейчас нет настроения слушать серенады. Может, оно вообще не появится.

- Тогда зачем, - в отчаянии воскликнул Ромео, готовый от горя толкнуть мольберт с портретом на пол, - вы мне это рассказали?

- Затем, - ответил художник, исподтишка забавляясь огорчением юноши, - что глазу художника невыносимо видеть белоснежного голубя, теряющего время в компании ворон.

Что в имени? То, что зовем мы розой, -

И под другим названьем сохраняло б

Свой сладкий запах!

Вид с крепости Медичи открывался великолепный. Я видела не только терракотовые крыши Сиены, раскаленные полуденным солнцем, но и, по меньшей мере, на двадцать миль вокруг покатые холмы, вздымавшиеся застывшими океанскими волнами всех оттенков зеленого и - вдалеке - синеватого. Снова и снова я поднимала голову от чтения, упиваясь красотой пейзажа в надежде, что он выгонит из моих легких застоявшийся воздух и наполнит душу летом, и всякий раз, опуская голову и вновь принимаясь за дневник маэстро Амброджио, я окуналась в мрачные события 1340 года.

Утро я провела в баре Малены на пьяцца Постьерла, листая ранние пьесы «Ромео и Юлия» пера Мазуччо Салернитано и Луиджи Да Порто, написанные в 1476 и 1530 годах. Интересно было следить за развитием и усложнением сюжета; в частности, Да Порто ввел литературные повороты в трагедию, основанную, по заверению Салернитано, на реальных событиях.

В изложении Салернитано Ромео и Джульетта, вернее, Мариотто и Джианноцца, жили в Сиене, причем их родители не враждовали. Они тайно обвенчались, подкупив священника, но подлинная трагедия разыгралась, когда Мариотто убил знатного горожанина и вынужден был отправиться в изгнание. А родители Джианноццы, не зная, что их дочь уже обвенчана, потребовали от нее выйти замуж за кого-то другого. В отчаянии Джианноцца упросила монаха составить сильное снотворное зелье; эффект оказался столь велик, что ее безмозглые родители поверили, что дочь умерла, да сразу ее и похоронили. К счастью, монах смог вынести ее из склепа, после чего Джианноцца тайно отбыла на корабле в Александрию, где Мариотто жил себе припеваючи. Однако посланец, который должен был сообщить ему о снотворном зелье, был захвачен пиратами, и, получив весть о смерти Джианноццы, Мариотто стремглав кинулся назад, в Сиену, чтобы умереть подле жены. В городе он был схвачен солдатами и обезглавлен. Джианноцца же провела остаток жизни в монастыре, промочив слезами не один платочек.