Вячеслав Шалыгин - Бессмертие наемника

Сентябрь текущего года. Финал

Никаких требований, угроз или условий. Я опустил руки и уставился на экран новенького монитора управляющего компьютера. Мне наверняка следовало принять какое-то героическое решение, но ничего подобного в голову не приходило. Я был полностью деморализован.

Именно в таком состоянии меня и застали Дремов, Антончик и Круг, когда вернулись к «переходу» вместе с освобожденными из плена штатскими и солдатами.

– Не думаю, что стоит серьезно волноваться, – выслушав меня, заключил Дремов.

Мы расположились в уцелевшем кабинете заведующего лабораторией на пятом этаже. Сотрудники Васильева работали с вернувшимися людьми, собирали оружие, фотографировали места боев и допрашивали захваченных пленных.

Переход по просьбе Дремова мы оставили открытым, чтобы необулъские контрразведчики могли провести примерно те же мероприятия в отношении оставшихся на Сапфо пленных из других миров и отрезков времени, а затем спокойно вернуться домой, к своей двенадцатой точке транзитом через «тоннель» моей «ловушки».За тяжелой дверью кабинета слышались топот медиков и офицеров, голоса, разнообразный шум и стоны раненых. Меня это почему-то сильно отвлекало от рассуждений, и я почти полностью положился на опыт капитана.

Из сотрудников лаборатории, вопреки требованиям Васильева, почти никто не желал ехать по домам. С большим трудом мне удалось уговорить их, и только упрямый Антончик остался непреклонен. Кроме него и Дремова, в совещании участвовали Круг и полковник. В кабинете прямо-таки витал дух Савинкова. В почти привычной «довоенной» атмосфере уцелевшей части лаборатории все произошедшие события казались нереальными, и потому в то, что наш шеф оказался врагом, почти не верилось.

– Ему некуда бежать в этом времени. Когда он поймет, где оказался, то будет вынужден сдаться. Вечно болтаться в космосе ему вряд ли захочется.

– А если он вернется на Землю и попытается проникнуть в лабораторию? – включился в разговор Антончик.,

– Мы будем его ждать, – Дремов взглянул на Гришу с недоумением.

– Долго? Допустим, он отсидится с годик где-нибудь на Карибских островах, а ваша бдительность к тому времени сойдет на нет? Такое возможно?

– Да, – Дремов кивнул. – Предлагайте, Гриша, свой вариант.

– Пока не отключен переход, я думаю, стоит вызвать пару каких-нибудь ваших перехватчиков и закрыть вопрос с Севой навсегда. Мне исключительно не понравилось, как он обращался с нами в плену, особенно во второй раз. Представляешь, Леон, нас не только загнали в трюм какого-то подбитого транспорта, мягко говоря, пинками, но и целые сутки не давали даже воды. Я не говорю об отправлении естественных надобностей… Хорошо, что Дремов нас все-таки разыскал, не то сгнили бы заживо.

– А как же Алена? – спросил я.

– Ее увели сразу же после того, как нас схватила, в отдельное помещение. Я так и думал, что на нее-будет сделана ставка. Только что я мог предпринять?

– Я тебя не виню, – успокоил я Гришу и, обращаясь к Дремову, спросил: – Предложение приемлемо?

– Бросить на перехват пару кораблей? – Капитан покачал головой: – Парой тут не обойтись. Не забывайте, что Сева самый выдающийся пилот всех межзвездных караванных трасс моего времени. Придется поднимать пару эскадрилий.

– Хоть весь флот! – Я почему-то рассердился. – Только не забудьте, что Севину посудину следует взять на абордаж, а не уничтожить дружным залпом…

– Вот для этого мне и понадобится пара эскадрилий, а не один перехватчик, – совершенно серьезно ответил Дремов, лучший военный летчик Необулы, и мне стало неудобно за свою глупую реплику.

Найти крошечный кораблик в глубоком космосе – затея безумная, но привлекательная. Я с гордостью прохаживался по рубке «Агата», чувствуя себя капитаном Флинтом или сэром Френсисом Дрейком, ведущим свой фрегат на поиски возвращающихся из Вест-Индии испанских судов. В моем ухе тусклыми отблесками горела серьга – это был генератор помех для мыслеусилителя, – а на поясе болтался абордажный нож и низкоскоростный игломет. Чтобы довершить иллюзию, превратив меня в киношную карикатуру на джентльмена удачи, не хватало треуголки и шаровар.

Экипаж корабля, состоящий всего лишь из командира, двух пилотов и канонира, посматривал на нашу компанию с большим интересом. Дремов и Круг были для них чем-то вроде ходячих легенд, а мы с Антончиком и Васильевым – вовсе ожившими ископаемыми. И все же мы быстро подружились, хотя – каждый на своей почве. Васильев, как военный с военными, – а мы с Гриней – как «отцы межзвездного прогресса» – с просвещенной (побольше нас)плеядой учеников-последователей.