Вячеслав Шалыгин - Путь с небес

Надо лишь выдержать… успеть… суметь… Суметь построить из ничтожно малого количества изначального материала – всего лишь из сгустка античастиц, генерированных маломощной пушкой, – суметь построить хотя бы двух-трехуровневый каркас запоминающего отражения событий носителя информации. Надо непременно создать этот первый камень горной лавины! А дальше она покатится сама! И под ее завалами будет погребено и Первополе, и власть ненавистных Перворожденных.

…Едва опорные штанги «Шторма» коснулись посадочной площадки дворцового космодрома, Преображенский стряхнул оцепенение и прошел в шлюзовой отсек. Судя по содержанию очередного откровения, бывший слуга Высшего своего добился. Хорошо это или плохо, князь для себя пока так и не уяснил. Слишком уж сложна была структура «высших сфер». Но надеялся Сергей, конечно, на лучшее… Он торопливо спустился по трапу и зашагал к внутреннему Кремлю. В сопровождении эскорта из десятка воинов-чинидов и нескольких боевых роботов из отряда старшего программного техника Миллора…

– Как так «сбежал»?! – Преображенский строго взглянул на Воротова, а затем на Гороха.

– Там, справа от пульта с «кнопкой», дверь в секретный тоннель была, вы разве не знали? – Полковник смотрел в сторону.

– Нет, не знал, – остыл Сергей. – Орбиту перекрыли?

– Ну, в общем – да, а в целом… Как ее перекроешь? Орбита же, не шоссе.

– Понятно. Значит, еще хлебнем мелких неприятностей. Бородач упрям до невменяемости. Если он вбил в свою каменную башку, что должен мне отомстить, то сделает это непременно.

– Скорее шею себе свернет. Не всегда же ему будет так фартить, – пробурчал Горох.

– Вот что, Игорь, отправляйся на Каллисто. Опасаюсь я, как бы этот полоумный Василий Борисович не выкинул какой-нибудь фокус. Постарайся в этом случае перехватить его на подлете.

– Сделаю, ваша светлость!

– А ты, комментатор, – Преображенский повернулся к Гороху, – собери все самые свежие рапорты и найди мне Барышева.

– Генерала уже нашли… он в морге. Вместе с остальными «серыми». Всех эти скоты европейские положили. Пулями.

– Дьявол! – Сергей стиснул зубы.

– Ваша светлость, а с княжной Татьяной что делать?

– Под домашний арест. Из покоев – ни шагу, ни при каких обстоятельствах.

– Пленные говорят, это она приказала вскрыть арсенал и вооружить «хеклерами» десант Бородача.

– Я все сказал! – Преображенский несильно хлопнул ладонью по столу.

– Понял! – Горох четко развернулся «кругом» и почти бегом отправился выполнять поручения…

…Оставшись в одиночестве, Сергей устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Напряжение понемногу спадало, но расслабляться он пока не имел права, да и не мог.

– Ты стал суровым, но справедливым правителем. Преображенский приоткрыл глаза. В гостевом кресле сидел Ван Ли.

– С вами станешь… – Сергей тяжело вздохнул. – Ты с новой вводной?

– С чем?

– С новым заданием «не для слабаков»?

– О нет. – Ван Ли разулыбался и по привычке несколько раз подряд кивнул. – Я принес тебе атрибут власти. Ведь тебя признали и чиниды, и технократы. Но их надо чем-то объединить. Вот это тебе…

– Что это? – Сергей взял со стола перстень с крупным красным камнем.

– Перстень Великого Сунджи.

– Ценная реликвия. – Преображенский внимательно взглянул на гостя. – Ты действительно последний из тех, кто жил за Рубежом до чинидов?

– Ты же знаешь ответ. – Ван Ли хитро прищурился.

– В последнее время я барахтаюсь в необозримых морях информации. Но ответов в их волнах гораздо меньше, чем вопросов. Если перстень – это последнее, что связывает тебя с тем миром, почему ты с ним расстаешься?

– Потому что того мира уже нет, а те, кто его разрушил, наказаны. Отныне эта реликвия будет служить созданию нового мира.

– То есть ты был мстителем? Этого я и опасался.

– Почему?

– Потому что месть – это худший из мотивов.

Даже если им руководствуется достойный человек и конечной целью является восстановление справедливости. Если фундамент мира замешан на мести, этот мир обречен.

– Ты обобщаешь. Причем твои тезисы не могут быть убедительно обоснованы. Во всяком случае – тобой. Разве ты не жаждешь отомстить за Нину?

– Нет, иначе я давно бы это сделал.

– Ты ее не любил?

– Тебя это не касается.

– Как хочешь… Ты берешь перстень?

– Он действительно может пригодиться?

– Уж поверь. – Ван Ли произнес это очень многозначительно.