Роберт Шекли - Варианты выбора

– Мы имеем право есть все что угодно и когда угодно, – захныкала одна из голов. – Наш папочка, да хранит его душу бог, говорил, что туловище принадлежит нам всем, и мы должны владеть им на равных.

– Папочка говорил также, чтобы я за вами, пацанами, присматривал, – ответил Винс, – потому что у вас всех, вместе взятых, не хватит мозгов даже для того, чтобы влезть на дерево. И к тому же папочка никогда не ел незнакомых.

– Это точно, – голова повернулась к Мишкину. – Меня зовут Эдди.

– Меня – Лукко.

– Меня – Джо.

– А меня – Чико. А это Винс. Вот и познакомились. А теперь, Винс, мы сожрем его сию же минуту, потому что нас четверо, и мы уже устали от твоих приказаний, и отныне мы будем делать то, что нам захочется, и если тебе это не по нраву, то постарайся как-нибудь с этим смириться. Идет, Винс?

– Заткнись! – загремел Винс. – Уж если кто и собрался здесь пожрать, так это буду я!

– А как же мы? – заскулил Чико. – Папочка говорил…

– Что бы я ни съел, в конечном итоге будет и вашим, – сказал Винс.

– Но мы же не почувствуем вкуса, если не попробуем сами, – возразил Эдди.

– Это точно, – ухмыльнулся Винс. – Но обещаю вам попробовать не только за себя, но и за всех вас.

– Извините, Винс, – отважился Мишкин.

– Какой я тебе Винс? – зарычал тот. – Для тебя я мистер Палиотелли.

– Извините, мистер Палиотелли. Я хотел сказать, что являюсь формой разумной жизни, а там, где я живу, разумные создания не едят других разумных созданий, разве что тогда, когда нет никакого выхода.

– Ты что, вздумал меня учить, как себя вести? – возмутился Винс. Я – разумный? Да я даже университета не закончил. С тех пор, как скончался наш папочка, мне приходилось работать в прокатном цехе, вкалывать по двенадцать часов в сутки, чтобы прокормить пацанов. У меня хватает ума понять, что у меня не хватает ума.

– Но на вид вы достаточно умны, – заискивающее сказал Мишкин.

– Ну разумеется, во мне есть врожденный интеллект. Я, возможно, ничуть не глупее любого образованного червя Уоп. Но вот что касается образования…

– Роль формального образования часто переоценивается, – ввернул Мишкин.

– Будто я этого не знаю, – согласился Винс. – Но куда без диплома в этом мире?

– Трудновато, – кивнул Мишкин.

– Ты, возможно, будешь смеяться, но я всю жизнь мечтал научиться игре на скрипке. Ну не смешно ли?

– Вовсе нет, – ответил Мишкин.

– Вообрази себе глупого Винса Палиотелли, пиликающего на дурацкой скрипке арию из «Аиды»?

– А почему бы и нет? Я уверен, что у вас есть талант.

– Мне все кажется, – признался Винс, – что вначале был чудесный сон. А потом пришла жизнь с ее бесконечными проблемами, и мне пришлось сменить бесплотную призрачную ткань видения на грубую серую холстину этого… как его…

– Хлеба? – спросил Чико.

– Обязанностей? – предположил Мишкин.

– Ответственности? – подсказал робот.

– Да нет, все это не то, – горько сказал Винс. – Недоучка и недотепа вроде меня не может разбрасываться параллельными конструкциями.

– Возможно, вам стоит попытаться изменить ключевые понятия, – предложил робот. – Попробуйте сменить «призрачную ткань поэзии» на «грубую холстину мирской жизни».

Винс уставился на робота, а потом обратился к Мишкину:

– Твой приятель корчит из себя умника?

– Да нет, – ответил Мишкин. – Просто он попал не не ту планету. Не обижайтесь на него, он всего лишь робот класса СРОНП.

– А раз робот, так пусть держит язык за зубами!

– Весьма сожалею, если обидел вас, – живо отозвался робот.

– Да ладно, замнем. Вы в общем-то неплохие ребята, и я не стану вас есть. Но мой вам совет – держитесь здесь поосторожней. Не все тут так добры и простодушны, как я. Честно говоря, они это сделают, даже не будучи голодными – уж больно у вас обоих отвратительная внешность.

– А на что нам обращать особое внимание? – спросил Мишкин.

– Обращайте особое внимание на все, – ответил Винс.

Мишкин и робот от всей души поблагодарили добряка-змея, вежливо кивнули его менее воспитанным братьям и двинулись дальше через лес, поскольку другого пути у них не было. Вначале медленно, а потом все прибавляя шаг, они шли, чувствуя, как по пятам за ними крадется сама смерть, жутко постанывая и обдавая из смрадным дыханием. Робот недовольно бурчал что-то, но Мишкину было не до разговоров.

Они вступили под сень огромных ветвистых деревьев, которые разглядывали путешественников спрятанными в густой листве глазами. Когда Мишкин и робот миновали их, деревья начали шептаться друг с другом.