Роберт Шекли - Варианты выбора

Но больше всего его пугало головокружение, оно заставляло все кружиться и падать влево, внутри образовалась пустота, как будто он потерял нечто важное и интимное. От бизнеса мало удовольствия, когда чувствуешь себя скверно: надо нанести визит доктору в Сингапуре на следующей неделе, а сейчас нужно идти по улице Воров, улице Смертей, улице Забывчивости – черт побери их претенциозность – вниз по улице Лабиринта, улице Желания, улице Рыбы, улицам Завершенности, Орехов, Двух демонов, лошадей, оставалось лишь несколько кварталов до дома Ахлида.

Ему в рукав вдруг вцепился нищий.

– Самую маленькую монетку, о жалостливый, чтобы я мог прожить еще один день!

– Я никогда не подаю нищим, – сказал толстяк.

– Никогда?

– Да, это вопрос принципа.

– В таком случае возьми вот это, – и нищий сунул в руку толстяка сморщенный плод инжира.

– Зачем ты даешь мне это? – удивился толстяк.

– Это вопрос каприза. Я слишком беден, чтобы иметь принципы.

Толстяк двинулся дальше, зажав в кулаке инжир, не решаясь выбросить его, пока нищий мог его видеть, голова у него кружилась, начали дрожать ноги.

Он проходил мимо будки предсказателей судьбы. Дорогу ему преградила древняя старуха.

– Узнай свою судьбу, о господин! Узнай, что с тобой будет!

– Я никогда не позволяю предсказывать свою судьбу, – сказал толстяк.

– Это вопрос принципа. Но тут он вспомнил нищего. – Кроме того, я не могу себе это позволить.

– Твоя цена в твоей руке! – сказала старуха. Она вынула инжир из руки толстяка и провела его в будку. Она встряхнула медный сосуд и высыпала его содержимое на прилавок. В сосуде было около тридцати монет разнообразной формы, цвета и размера. Она внимательно посмотрела на них, затем взглянула на толстяка.

– Я предвижу надвигающиеся перемены, – сказала она. – Я вижу сопротивление, затем уступку, потом поражение и победу. Я вижу завершение и вновь начало.

– Ты можешь говорить более понятно? – спросил толстяк. Лоб и щеки его горели. В горле пересохло, и было трудно глотать.

– Разумеется, могу, – ответила старуха. – Но я не стану этого делать, ведь жалость – это добродетель, а ты мне нравишься.

Она внезапно отвернулась от него. Толстяк взял с прилавка небольшую монету из кованого железа и вышел.

Улица Начал. Улица Слоновой кости…

Его остановила женщина. Нельзя было сказать, была ли она молодая или старая. У нее были резкие черты лица, темные глаза обведены сурьмой, губы ярко накрашены охрой.

– Дорогой мой, – сказала она, – моя полная луна, моя пальма! Цена ничтожна, а удовольствие незабываемо.

– Я так не думаю, – ответил толстяк.

– Подумай об удовольствии, мой любимый, об удовольствии!

И действительно, как это ни было странно, толстяк подумал, что ему и вправду доставило бы удовольствие общение с этой грязной, болезненного вида женщиной с улицы, удовольствие большее, чем все заранее известные и стерильно чистые отношения прошлого. Вспышка романтических чувств! Но об этом не могло быть и речи, здесь процветал сифилис, и у него не было времени, ему нельзя было останавливаться.

– Как нибудь в другой раз, – сказал он.

– Увы! другого раза может не быть.

– Кто знает?

Она посмотрела ему в глаза.

– Иногда можно знать. Этого никогда не будет.

– Возьми это, чтобы помнить обо мне, – сказал толстяк и сунул ей в руку монету.

– Ты поступил очень мудро, заплатив мне, – сказала она. – Ты сам скоро увидишь, что ты купил.

Толстяк повернулся и пошел вниз по улице. Все его суставы болели, было ясно, что он заболел. Улица Лезвий, улица Конца и вот, наконец, дом купца Ахлида.

Толстяк постучал в огромную, обитую медью дверь дома Ахлида. Слуга впустил его и провел через внутренний дворик в прохладную затемненную комнату с высоким потолком. Толстяк почувствовал себя намного лучше, сидя на мягких парчовых подушках и потягивая ледяной шербет из охлажденной серебряной чашки. Но он все же чувствовал себя очень странно, головокружение так и не проходило. Его состояние раздражало толстяка, это было совсем не к месту.

В комнату вошел Ахлид, стройный, спокойного вида мужчина лет пятидесяти. Толстяк спас ему жизнь во время беспорядков в Мухтайле. Ахлид был благодарен ему за это, и, что было самым важным, был надежным человеком. Они имели общий бизнес в Адене, Порт-Судане и Карачи. Они не встречались с тех пор, как Ахлид несколько лет назад переехал в Арахнис.

Ахлид осведомился о здоровье толстяка и внимательно выслушал его жалобы на недомогание.