Ник Перумов - Череп в небесах

Признаюсь, что несколько растерялся. Кронпринц Зигфрид долгие годы оставался едва ли не самой загадочной личностью императорской фамилии. Он если где-то и появлялся, то исключительно на «всеарийском слёте патриотов-рекреаторов», занимавшихся «воссозданием славных битв германской и австро-венгерской наций». Правда, никогда не участвовал, сидел в ложе почётных гостей, и на это мало кто обращал внимание...

И, как оказывается, зря не обращали, так, что ли?

– Но об этих материях можно поговорить и после, верно, Фатеев? Пока что нам надо справиться с Тучей.

– А на что вы рассчитывали, её выпуская?

Адальберт отвернулся, не выдержав моего взгляда.

– Дариана Дарк заверяла нас и проводила практические демонстрации с короткоживущими боевыми формами. Иными словами, они вылуплялись, пожирали всё, что могли, и после этого умирали. А тут всё оказалось совсем иначе...

– У Дарианы был свой расчёт.

– Это уж точно, – эрцгерцог вновь решился взглянуть мне прямо в глаза. – Так что же будем делать, Фатеев? Я, правитель огромной Империи, разговариваю тут с тобой, выдавая самые сокровенные государственные секреты. Ни у тебя, ни у меня нет выбора. Мы то, что мы есть. И либо мы уничтожим Тучу, либо она уничтожит нас. Не знаю, на что рассчитывает Дарк...

– На то, что она-то действительно может контролировать биоморфов. Хотя, по-моему, их никто не может по-настоящему контролировать. Они сами по себе.

Регент кивнул.

– Я принимаю твои условия. Но хочу напомнить – Туча в данный конкретный момент штурмует и этот бункер. Стальные двери можно, гм, размягчить кислотами, армированный железобетон – прогрызть на манер термитов... Мы продержимся ещё какое-то время, но не слишком долго. В качестве же первого шага, жеста доброй воли... – он расстегнул кобуру на поясе. – Вот, возьми. Мой собственный, с полной обоймой. Твоих арестованных товарищей сейчас доставят.

– Ценю ваше доверие, эрцгерцог, – медленно сказал я, осторожно принимая оружие забинтованными пальцами. Признаюсь, на миг я испытал сильное искушение – всадить пулю в самую середину лба моего партнёра по переговорам. – Начну действовать, как только увижу полковника Валленштейна. И Гилви Паттерс, в каком бы состоянии она ни пребывала.

– Очень хорошо, Фатеев. В таком случае предлагаю вернуться к остальным.

Герр оберст Иоахим фон Валленштейн выглядел неважно. К нему явно применяли все технологии «форсированных допросов», причём и самые примитивные: оба глаза полковника украшали величественные «фонари».

– Герр оберст, – я постарался щёлкнуть каблуками, однако вышло это скверно.

– Вольно, герр обер-лейтенант, – столь же формально отозвался Валленштейн. Во рту у него не хватало нары передних зубов, он присвистывал и шепелявил.

– Полковник, – рыкнул эрцгерцог, – вы можете говорить со мной спокойно, без истерических заклинаний о верности императорскому дому?

Валленштейн едва заметно вскинул подбородок.

– Моя верность императорскому дому – не предмет для обсуждения, Ваша Светлость.

– Тогда, быть может, ты возьмёшь на себя переговоры с теми, кто сейчас пытается наступать на Сан-Суси? Мы договорились с Фатеевым, что он поможет остановить Тучу, с тем чтобы по ней могли вести огонь и мы, и они.

– Тучу, бесспорно, необходимо уничтожить, – согласился Валленштейн. – Хочу только заметить, Ваша Светлость, что испытанное мною здесь совсем недавно отнюдь не прибавляет мне доверия к вашим целям и средствам.

Я невольно взглянул на забинтованные кисти рук. Хорошая у них анестезия...

– У меня нет времени препираться с тобой, Валленштейн. Если тебе непонятно, куда вёл Империю мой бедный дядюшка... – Адальберт презрительно фыркнул. – Он добрый, мягкий человек, прекрасный семьянин, баловавший до невозможности кронпринца. В результате Зигфрид твердит о «еврейском заговоре» и о том, что «Третий Рейх оболган победителями». Для тебя это новость, полковник? Не верю, не притворяйся. У тебя достаточно влиятельных друзей при дворе.

Валленштейн смотрел на эрцгерцога, злобно сощурившись.

– Я говорил это Фатееву, скажу и тебе. Пусть лучше «Арийский легион» думает, что своего добился. Пусть я буду во главе Империи, чем Зигфрид. Потому что я...

Валленштейн что-то резко ответил, похоже, начиналась перепалка.

Я отвернулся. В голове нарастал странный гул, словно сотни тысяч буровых машин изо всех механических сил вгрызались в неподатливую породу.