Ник Перумов - Череп в небесах

Я пожал плечами.

– Если честно, молчит, папа. Но я не могу... не способен ощущать «маток» и их порождения за сотни километров.

– А зов? – помолчав, спросил отец. – Ты чувствуешь зов?

– Только изредка. Когда оказываюсь в непосредственной близости от них. Да и то... это стало развиваться совсем недавно.

– Ничего удивительного, – уронил отец. – Как только ты узнал... всё о себе, эта способность, что называется, пошла в рост. Признаться, я на это рассчитываю. Дариане пришлось уничтожить свою собственную «матку»; даже если это была ложная цель, приманка, маскировка – эту бестию её ребята взорвали по-настоящему. Основной запас биоморфной плазмы мы выжгли в Шестой бастионной. Вопрос: осталось ли что-то ещё? Зная госпожу Дарк, можно не сомневаться, что да. Надо узнать, где.

– Каким образом?

– Несколько моих людей сейчас вступили в интербригады...

– Только сейчас, папа?

Несколько мгновений он молча смотрел на меня, видимо, колеблясь; потом, словно бы нехотя, отец отрывисто кивнул головой:

– Ты прав. Конечно же, не только сейчас. Я, как и Конрад, пытался присматривать за Дарианой с самого начала, с того самого дня, как наши пути разошлись. Но эта дамочка хитра, как муха. Всех своих ухоронок и отнорков она не доверяла никому. И сейчас... ребята работают, но пока – ничего.

Я развёл руками. Перестрелка в сети становилась всё ожесточённее и развязнее, но настоящие пули пока что не полетели. Нам нельзя было мешкать, Дариана поправляется, вскоре всё руководство операцией вновь окажется в её цепких изящных ручках, и тогда нам придётся совсем солоно.

...Вот почему я говорил с Конрадом о «нейтрализации». Враг должен быть уничтожен. Даже если потом мне придётся держать за это ответ на Страшном Суде.

Вынужденное безделье представило мне возможность вновь, с самого начала обдумать всё происходившее. Абстрагируясь, само собой, от собственного происхождения. Выяснилось, что этого лучше не касаться – во избежание неотвечаемых вопросов и накатывающего волной безумия. Я просто старался принять вещи такими, каковы они есть, однако это не слишком получалось, следовало признать. Урод, результат жуткого евгенического эксперимента... вернувшись сейчас домой и собрав всю волю в кулак, я как-то попытался попросить у отца лабораторные записи «Проекта Руслан Фатеев». Папу перекосило, однако передо мной на стол легли три толстых журнала, со старомодной жёсткой картонной обложкой и линованными страницами. Отец извлёк их не из тайника, не из сейфа, как можно было бы подумать, а просто из письменного стола. Юрий Фатеев не доверил эти материалы никаким электронным носителям. Мне оставалось только пожать плечами, в моём понимании отыскать эти чудовищного вида кипы листов не составляло никакого труда, а уничтожить, к примеру, микроплёнки можно намного быстрее и легче. В ответ отец только усмехнулся и заявил, что именно поэтому никому и в голову не придёт искать здесь, в этих нагромождениях старых бумаг, хоть что-то сколько-нибудь важное. Все давным-давно держат данные в компьютерах. Считается, что это надёжнее. Х-ха!..

Однако прочесть журналы я так и не смог. Руки тряслись, лоб и щёки покрывались потом, перед глазами вставали такие кошмары, что впору было бежать за помощью к психиатру. Мне осталось только твердить себе «эссе хомо», до одури и до помрачения в мозгах. Иногда мне казалось, что по свету могут бродить и неведомые мне пока братья по крови, что не только моим родителям могла прийти в голову такая мысль. А что, если и кто-то ещё решил попробовать?..

Мне не удалось досконально изучить «Проект „Руслан Фатеев“. Как бы я себя ни заставлял. Наверное, даже у биоморфа есть предел чувствительности. Читать подробности имплантации „комбибласта“ в... утробу моей матери – нет, увольте. Пусть я упускаю какие-то, возможно, очень важные детали – но, наверное, именно это непередаваемое отвращение, испытываемое мной при чтении старых лабораторных журналов отца, – лучшее доказательство того, что я всё-таки не биоморф. А человек, esse homo.

Как бы то ни было, я понимал, что действовать придётся вслепую. Валленштейна и его мистический «заговор офицеров» больше всего волновало единство Империи. Отца – Дариана Дарк и её отморозки. Папа не сомневался, что Бешеная Дари по сей момент твёрдо контролирует биоморфов и стоит покончить с ней – все наши, так сказать, неприятности кончатся разом. А я точно так же не сомневался, что главное – те полчища «маток», что молчаливо ждали где-то в глубине неведомого космоса, как те немезиды человечества, коими наш род так часто любил попугать себя на сон грядущий из безопасного каждодневного бытия.