Сергей Павлов - Аргус против Марса

Бертон вздрогнул от неожиданности. Даже его крепкие нервы оказались неподготовленными к новому сюрпризу: прямо на площадку мчалась черная громада. Доля секунды потребовалась Бертону, чтобы сообразить: это нос подводного корабля. Бертон с Гюбнером пронеслись со своей площадкой вдоль длинного ряда отсеков – носового, аккумуляторного и ракетного, мимо матросов и офицеров, занятых своим делом, миновали отделение атомного реактора, машинный отсек. И вдруг все исчезло, только удаляющийся шум винтов напоминал о виденном.

– Вот и состоялась наша встреча с собратьями по разуму, – комментировал Бертон. – Встряхнитесь, коллега! Ничего страшного не произошло. Просто мы случайно прошли сквозь американскую атомную подводную лодку. Она либо следует в Гуантанамо, либо везет «в подарок» кому-нибудь из своих союзников дюжину «Поларисов». Как видите, у пиратов с жабрами появились двуногие конкуренты.

– Я, кажется, сейчас захлебнусь, – взмолился Гюбнер. – На сушу!

...И он увидел себя в дикой чащобе амазонской сельвы. Площадка беспрепятственно вторгалась в непроходимые заросли. Гюбнер инстинктивно щурил глаза, когда колючая ветвь готова была коснуться его лица, отводил голову, чтобы не стукнуться лбом о древесный ствол. Он с трудом удерживал себя от желания разогнать тучу крылатых насекомых, сопровождавших «путешественников» надоедливым звоном. «Эффект присутствия» был настолько силен, что Гюбнер почти ощущал их укусы.

– Когда-то я мечтал заняться поисками останков древних цивилизаций, затерянных где-нибудь в Мату-Гроссу, – раздался голос Бертона. – Но не мог решить, что привлекательнее – археология или изучение океанских глубин. Я избрал физику, и она дала мне возможность заглянуть в самые недоступные уголки мира. Можете назвать меня романтиком, но я упивался мыслью, что подарю людям средство видеть почти недоступное. Поэтому я и пригласил вас, трезвомыслящего человека, на этот эксперимент...

...На берегу заболоченной протоки вода кишела кайманами. Три голых индейца, захлестнув веревочной петлей одно из этих омерзительных созданий, с трудом тащили по траве отчаянно сопротивляющуюся добычу.

Вдруг краски тропического пейзажа померкли. Темная туча заслонила солнце и расправила над сельвой свинцовые крылья.

– Идет ураган, – промолвил Бертон. – Будем смотреть?

– Бр-р-р-р! – поежился Гюбнер. – Лучше вернемся домой.

Сельва исчезла. Перед ними снова вращался красно-фиолетовый сияющий шар.

Еще в ту пору, когда радар был в колыбели и назывался электромагнитным детектором, Бертон заинтересовался проблемой дальновидения. Рядом с ним в группе «Мистраль» работал Лаказетт, физик почти гениальный. Это он создал «научный сектор» подпольщиков в гараже на улице Круа-Руж. Отсюда выходили крохотные радиопередатчики, бомбы с секретом в виде портфелей, телефонов и настольных ламп, глушители для пистолетов и автомобильных моторов. Тут же были собраны материалы по прицельному бомбометанию и радару.

Лаказетт любил повторять слова Гюго: «Наука непрестанно продвигается вперед, перечеркивая самое себя. Плодотворные вымарки! Наука – лестница... Поэзия – взмах крыльев...»

– Дорогой мой Анри, – говорил Бертону Лаказетт, – научное творчество нужно поднимать до уровня поэзии. Работа экспериментатора сродни работе художника. Большие открытия делаются не только знанием, но и вдохновением.

Бертон всегда поражался необычайной научной интуиции Лаказетта, который еще тогда предвидел пути развития радиоэлектроники, очень интересовался проблемами передачи движущихся изображений на расстояние, радиолокационной и электровакуумной техникой, полупроводниками. Он научил Бертона тому, что не смогли бы дать ему никакие институты и научные труды: умению мыслить в науке нешаблонно. Он же подсказал Бертону идею этого аппарата.

– Анри, – говорил ему Лаказетт, – видение на расстоянии и сквозь непрозрачные тела – не химера. Эту возможность предвидел еще Жюль Верн, а ты знаешь, сколько его фантастических идей стали реальностью. Принципиально в природе нет ничего непрозрачного. Но от какой печки следует танцевать при решении задачи? Это могут быть невидимые проникающие излучения – инфракрасные лучи, гамма-кванты высоких энергий, радиоволны миллиметрового и субмиллиметрового диапазонов, наконец – потоки элементарных частиц. Ключ в том, чтобы правильно подобрать проникающее излучение и суметь преобразовать его в видимое изображение. Это крепкий орешек, Анри!