Сергей Павлов - Аргус против Марса

– О нет! – воскликнул фокусник. – Я недостоин целовать мизинец на ноге Непревзойденного. Я всего лишь рядовой слушатель академии. Селим ибн Дауд, к вашим услугам, – он по-восточному скрестил руки на груди и поклонился. – Через месяц я получаю степень магистра иллюзорных наук, но, если месье сочтет нужным, я готов хоть сегодня подписать долгосрочный контракт.

Бертон заметил, что его окружают уже человек пять будущих магистров.

Впервые доводилось Бертону попадать в столь оригинальное заведение: под крышей ателье на улице Каннебьер помещался целый комбинат чудес. Прежде всего это была академия иллюзорных наук, готовящая магов, факиров и фокусников для цирков, мюзик-холлов и варьете Европы и Америки. Состав учащихся был чрезвычайно любопытен: по большей части это были инвалиды цирка, переучивающиеся на более легкие профессии. Аудитории заполняли отяжелевшие борцы, манежные ковбои, из-за возраста вышедшие в тираж, воздушные акробаты с переломанными ребрами, жонглеры, заболевшие склерозом. Одни жаждали постигнуть искусство чревовещания, другие – стать манипуляторами с картами и шариками, третьи приобщались к секретам чтения чужих мыслей.

Немало здесь было и авантюристов, наследников графа Калиостро, добывавших кусок хлеба за счет человеческой глупости, невежества и суеверий. Они имели собственные маленькие студии, поставляющие оптом более мелким шарлатанам талисманы и амулеты на все случаи жизни, магические зеркала, хрустальные шары для ясновидящих и тому подобный инвентарь.

Под сенью ателье наиболее солидной и доходной была студия Киеси Мицуды, серьезное коммерческое предприятие, решительно далекое от всякого жульничества, – фабрика волшебной аппаратуры со своими мастерскими и конструкторами.

Бертон еще раз оглядел питомцев академии: на него устремлены пять пар вопрошающих глаз. «Судя по всему, им чертовски нужна работа», – подумалось ему.

– Вы меня с кем-то путаете, ребята, – сказал он. – Я не антрепренер. Я не имею ни малейшего отношения к вашей профессии. Очень жаль, но это так...

Огоньки надежды в глазах окружающих угасли. Люди растаяли, как молчаливые тени. Бертон задержал Селима и шепнул ему на ухо:

– Если вас устроит несколько франков, проводите меня в студию Киеси Мицуды.

Унылое лицо факира заметно оживилось.

– К вашим услугам, месье! Хотел бы я иметь такого хозяина, как вы! Большинству из нас очень трудно получить работу, ведь мы не звезды, как Бенито, как Тульчио, как Эвридика. Я люблю свою профессию и работаю не хуже Тульчио, но ухлопал на учебу все сбережения. Сейчас я не имею столько денег, как этот выскочка, чтобы купить свеженькие трюки, приобрести оборудование, заплатить за рекламу.

– Факиром может стать каждый... – напомнил Бертон.

– Каждый, кто имеет деньги. Везде только деньги, месье!

У двери, обитой коричневой кожей, Селим сказал:

– Здесь вы найдете японца.

– Благодарю вас. Возьмите эти франки и получите в придачу совет: во-первых, не пользуйтесь горячей завивкой волос. По-моему, химическая выглядит гораздо естественней. Во-вторых, подберите себе имя пооригинальнее. В-третьих, внимательно следите за своей речью. Провансальский выговор выдает вас с головой. До свидания, э-э... Селим ибн Дауд.

– Жюль Моно, месье... Просто Жюль Моно, – шептал потрясенный факир, сжимая в кулаке кредитку.

Бертон толкнул дверь и оказался лицом к лицу с тем, кого искал.

– Здравствуй, Ми. Узнаешь?

Мицуда отступил назад и долго вглядывался в гостя сквозь толстые стекла очков в золотой оправе. Бертон выжидающе глядел ему в глаза.

Это был миниатюрный, прямо-таки игрушечный японец в отличном смокинге, с гвоздикой в петлице. Из-под шелкового лацкана смокинга выглядывали фантастические ордена. Бриллиантовый перстень на мизинце и сигара во рту придавали ему совсем респектабельный вид. Возраст японца определить было нелегко, однако седые виски и сухая, почти пергаментная кожа лица говорили о том, что старость берет свое. Наконец, Мицуда улыбнулся. Он сделал знак кому-то за своей спиной. Торопливо процокали каблучки, и молодая женщина, секретарь Мицуды, окинув Бертона любопытным взглядом, исчезла за дверью кабинета.

– Здравствуй, друг! – сказал Мицуда, усаживая гостя и наполняя пахучим кофе маленькие чашечки. Долго молчал, глядя на Бертона.

– Разве с того света возвращаются? – спросил, наконец, он, обрезая сигару.

– Возвращаются, Ми, – спокойно ответил Бертон, прихлебывая кофе. – Впрочем, ты маг и чародей и тебе должно быть больше известно на этот счет.