Кэтрин Куртц - Шахматная партия Дерини

На голове Моргана красовалась золотая герцогская корона. Золотая корона на золотоволосой голове Лорда Дерини Корвина.

Он казался безоружным, когда шел на свое место во главе стола. Таков был этикет: правителю Корвина не было нужды опасаться своих гостей, приглашенных на обед. Но под туникой Моргана скрывалась тончайшая кольчуга, защищавшая жизненно важные органы, а в потайных ножнах – узкий стилет. И покрывало его могущества Дерини служило для него надежной защитой, где бы он ни был.

Теперь ему придется играть роль радушного хозяина, погрузиться в скуку официального обеда, в то время как он сгорал от нетерпения, поджидая Дункана, желая знать, чего тому удалось добиться.

Было уже совсем темно, когда Дункан вернулся в Корот. Его лошадь захромала, не доехав двух миль, и ему пришлось идти пешком, таща лошадь за собой. Дункан, несмотря на все свое нетерпение, старался вести ее осторожно, так как те полчаса, которые он бы выгадал, если бы торопился, могли погубить хорошую верховую лошадь Аларика. Да и не в правилах Дункана было мучить живые существа. И когда он и усталая лошадь, наконец, вошли во двор – впереди он, а за ним медленно переставляющая ноги лошадь, – двор был почти пуст.

Стражники у ворот пропустили его без слов, так как были предупреждены о его возвращении, но принять лошадь во дворе было некому.

По приглашению Моргана все слуги и пажи, в том числе и обслуживающие конюшни, сейчас стояли у дверей в холл, чтобы слышать пение Гвидона.

Наконец, Дункан нашел одного из конюших, передал лошадь и пошел через двор ко входу в главный холл.

Как он понял, проталкиваясь через толпу слуг, обед уже кончился, а представление было в самом разгаре. Гвидон сидел на второй ступеньке возвышения в противоположном конце холла. Лютня легко лежала у него в руках. Когда он запел, Дункан остановился послушать.

Трубадур действительно оправдывал свою репутацию, которую имел во всех Одиннадцати Королевствах.

Он пел медленную размеренную мелодию, рожденную в горах Картиура, страны его детства. Мелодия была полна ритма, печальных модуляций, которые были характерны для мелодий горных народов.

Чистый тенор Гвидона звенел в затихшем холле, рассказывая печальную историю двух легендарных любовников, Матурина и Левергиль, погибших во времена царствования Дерини от рук жестокого лорда Горента.

Не было ни одного сердца в холле, которого бы не тронула эта грустная история.

Когда Дункан осмотрел холл, то увидел Моргана, сидевшего на своем месте слева от возвышения, где располагался Гвидон.

Слева от Моргана находился лорд Роберт с двумя дамами, которые вожделенно смотрели на слушавшего балладу Моргана.

Место справа от Моргана было свободно, Дункан решил, что он сможет пробраться туда, никого особенно не беспокоя, если будет достаточно осторожен.

Однако прежде чем он успел двинуться, Морган заметил его и покачал головой. Он сам встал и спокойно прошел к стене.

– Что случилось? – прошептал он, толкнув Дункана за колонну и оглядываясь, не подслушивают ли их.

– Что касается епископа Толливера, то все более или менее хорошо, – ответил Дункан. – Он, конечно, был не в восторге, но согласился задержать ответ Лорису и Корригану, пока сам во всем не разберется. Он даст нам знать, когда примет решение.

– Ну что же, это лучше, чем ничего. А как он вообще? Как ты думаешь, он на нашей стороне?

Дункан пожал плечами.

– Ты же знаешь Толливера. Он плохо относится к Дерини в целом, но это как и все. Но пока, кажется, он с нами. Однако это еще не все.

– Ну?

– Я думаю, что об этом лучше говорить не здесь, – сказал Дункан, многозначительно оглядываясь. – У меня по дороге назад была одна встреча.

– Встреча… – глаза Моргана расширились от удивления. – Ты имеешь в виду, как и у меня раньше?

Дункан кивнул.

– Мы встретимся с тобой в башне.

– Да, как только я смогу сбежать, – согласился Морган.

Дункан скрылся за дверью, а Морган глубоко вздохнул, чтобы скрыть следы волнения, и спокойно направился на место. Он подумал, как долго все продлится, пока он сможет уйти отсюда.

В башне Дункан ходил взад и вперед перед очагом, сжимая руки в кулаки и разжимая их. Так он пытался успокоить расходившиеся нервы. Потрясение от встречи оказалось гораздо большим, чем он думал.

Когда он только вошел в комнату и подумал о странной встрече, его как будто ударил порыв ледяного ветра. Затем это ощущение прошло и он, скинув с себя сырой дорожный плащ, встал на колени перед алтарем, чтобы прочесть молитву. Но это не помогло.