Глен Кук - Тьма всех ночей

Покрасневшее и влажное лицо молодого человека вылезло из мехов, наваленных под большим зеркалом. Его вопросительное выражение быстро сменилось ужасом. Радость зажглась в Насмешнике. Он узнал Вартлоккура, хотя тот и изменился. Насмешник изменил направление, занеся свой меч для карающего удара.

Второе лицо поднялось из мехов. Ужас лежал на нем.

И боевой дух оставил Насмешника.

– Непанта! – вскрикнул он. Он стал застывшей вялой фигурой, движущейся только по инерции, рука с мечом согнулась и опустилась, нетвердые шаги выдавали возвращение бесконечной усталости. Он больше не видел, не хотел видеть столь очевидного стыда и срама перед ним. Уже носящий рога…

Непанта и Вартлоккур лепетали объяснения – она умоляюще, он тоном невозмутимо спокойных убеждений. Насмешник рухнул в кресло, заслонившись от них обоих. Безумные мысли и вопросы… Неужели он так далеко зашел и столь многое пережил, чтобы получить такой прием? Он снова услышал издалека прежний злой смех. Насмехавшийся над ним? Поистине, Вартлоккур играл зло и хитро. Теперь решением будет аутодафе, смерть от собственной руки, чтобы сделать насмешку полной.

Волна ненависти захлестнула его. Столетия безумств Вартлоккура должны окончиться этой ночью! Он вскочил с кресла, освеженный ненавистью. Подбежал к паре, собиравшей свои одежды. Он двигался медленно, конец его меча подплыл к груди Вартлоккура. Чародей заслужил медленную мучительную смерть от удара сквозь внутренности, но он нанесет его в сердце. Хотя не без умысла. Раны внутренностей, излечиваемые врачующим магом типа Старца, могут и зажить…

Когда он ударил, глядя в широко открыть спокойные глаза Вартлоккура, из-за двери раздался злой смех. Лицо чародея затопило новое, иное чувство. Может быть – печаль?

Сбитый этим смехом, удар получился плохим, но Насмешник знал, что он все равно будет смертельным. Вартлоккур протянет недолго, скоро все будет кончено, если не вмешается Старец.

Непанта завопила.

Насмешник повернулся, чтобы посмотреть, какой новый фактор следует учесть.

В дверях стоял старый человек – без сомнения, легендарный Горный Старец. Он казался прибитым. За его спиной стоял некто, с ног до головы закутанный в черное, и лица его не было видно в глубоком капюшоне.

– Йо Хси, – выдохнул Вартлоккур. – Ты немного раньше, чем мы ожидали. Черный человек слегка дернулся. Насмешник широко открыл глаза. Давным-давно он слышал это имя, звучащее как дурной ветер, его приносили шепотом с границы гор над Матаянгой в обертке историй, полных зла и ужаса. Это было имя одного из принцев-тауматургов, одного из двух Повелителей ужаса Шинсана.

Так вот почему Вартлоккур был так неуверен. Он был только мелкой рыбешкой рядом со страшным разрушителем. Может ли быть, чтобы он был нанят Браги и Гаруном?.. Ну нет. Йо Хси владел половиной империи. Он не мог быть наемником. Современные события должны иметь подоплеку, которой Насмешник даже не подозревал. Он взглянул на сложную магическую конструкцию Вартлоккура. Должно ли это элегантное устройство сыграть свою роль в драме?

– Проклятие Голумна отравляет даже кровь его бастардов, – сказал Йо Хси. Его смех гулко запрыгал по комнате.

Голумн было именем королевской семьи Ильказара.

– Что? – спросил Вартлоккур. Он слабел. Насмешник быстро изучал лица. Глаза Непанты еще умоляюще искали его взгляд. Вартлоккур смотрел на Йо Хси, очевидно, более расстроенный присутствием гостя с Востока, чем собственной приближающейся смертью.

Старец замер с выражением муки на лице. Но его неподвижность не была простой застылостью слуг внизу. Глаза его жили. Для него Йо Хси оставался загадкой, непостижимой черной дырой в ткани ситуации. Направление удара принадлежало ему. Насмешник был просто человеком с мечом.

– Вилис убил своего отца Валиса, отравив его ради короны, как всегда было в череде имперских наследников. Вилис взял себе хозяйку и госпожу. От нее он заимел сына, названного Этрианом честь философа. Пришло время, когда имперское политическое давление сделало необходимым отречение от этого сына. Госпожа была ложно обвинена. Соответственно, близкие короля попали под обвинение в ведьмовстве.

– Нет! – выдохнул Вартлоккур. И все же по его выражению Насмешник понял, что он не был удивлен. На лице чародея не отразилось чувства вины.

– Женщина была сожжена. Ее имущество отошло короне. Сын исчез. Годы спустя он появился, чтобы смести Ильказар и по семейной традиции уничтожить своего отца. Я был рад. – Йо Хси разразился злым смехом. – Позже пришел следующий Этриан, рожденный от служанки, но с той же императорской кровью, который был из мести выкраден замковым шутом – под моей защитой. Со временем ребенок стал странником, вором, актером.