Кэтрин Куртц - Адепт

– Можешь начать с того, – ответила Дженет, – чтобы принести нам всем что-нибудь выпить.

Танцы и музыка продолжались. Примерно через час появились Перегрин под руку с Джулией. Мгновенно включившись во многообещающую интригу, Дженет немедленно пригласила Джулию и ее дядю за стол Фрейзеров на небольшом фуршете для гостей после танцев. Не без содействия Перегрина (развившего совершенно необычную для него активность) ей удалось уговорить Джулию принять приглашение. Оставшаяся часть вечера превратилась для Перегрина, пожалуй, в самые счастливые часы за довольно долгое время.

К двум часам ночи праздник начал постепенно стихать. Благотворительный центр сделался на несколько тысяч фунтов богаче, и никто не смог бы пожаловаться на то, что его плохо развлекали и кормили. Перегрин проводил Джулию до машины дядюшки, остро сожалея, что не может отвезти ее домой сам. Он стоял и с тоской смотрел вслед красным огням машины Альберта Барретта, таявшим в тумане.

– Она сказала, что не возражает встретиться со мной еще, – признался он Адаму, когда Хэмфри открыл для них дверцу “бентли”. – Право же, совершенно замечательная девушка.

Погруженный в свои счастливые воспоминания, он даже не заметил в темных глазах Адама Синклера нечто похожее на зависть.

Хэмфри довез их до дома всего за полчаса. Блаженно уставший Перегрин пожелал хозяину доброй ночи и поднялся в свою комнату. Он быстро стянул одежду и нырнул в кровать, ожидая, что уснет, как только голова его коснется подушки. Но хотя тело его ждало отдыха, голова оставалась на удивление ясной.

Поначалу все мысли его были заняты Джулией Барретт и тем, что произошло в Данфермлайне. Но со временем его воспоминания приняли другой, менее приятный характер. Он вновь мысленно прошел по павильонам и оранжереям и увидел, что, хотя внутри царили свет, жизнь и веселье, окутанные туманом окрестности кишели темными фигурами, протянувшими свои длинные, цепкие пальцы…

На картину, стоявшую перед его мысленным взором, накатила волна тумана и закрыла ее как занавесом. Когда туман рассеялся, Перегрин уже не видел перед собой ботанический сад. Поросший травой церковный двор был усеян покосившимися могильными камнями, между которыми к пролому в высокой каменной стене неловко ковыляла призрачная, похожая на скелет фигура…

Перегрин вздрогнул, сел и потянулся к часам. К его удивлению, было уже десять минут седьмого. Он тряхнул головой, сообразив, что он, должно быть, все-таки уснул. Он совсем уже собрался спать дальше, когда услышал, как где-то далеко в доме настойчиво зазвонил телефон.

Когда Хэмфри постучал в дверь его спальни, Адам уже выскочил из кровати, завязывая пояс бордового халата. Одного взгляда на лицо слуги было достаточно, чтобы понять, что случилось что-то серьезное.

– Прошу прощения за то, что поднимаю вас так рано, сэр, – произнес Хэмфри. Он тоже был в халате, накинутом поверх полосатой пижамы. – Это инспектор Маклеод, звонит из Мелроуза.

– Мелроуза? – переспросил Адам, ощущая, как по спине бегут неприятные мурашки. – Я возьму трубку здесь, – сказал он, направляясь к телефону на столике в изголовье.

Хэмфри задержался в дверях.

– Мне подождать, сэр?

– Пожалуй, стоит. – Адам поднял трубку. – Я слушаю, Ноэль. Что случилось?

– Извините, что беспокою вас в такой неурочный час, Адам, – донесся сквозь шорох помех голос полицейского инспектора. – У нас тут в Мелроузе довольно странное происшествие. Не хочу по телефону вдаваться в детали, но полагаю, вы согласитесь, что это случай, который требует вашего особого внимания.

Требует? Эти слова и тон, каким он их произнес, говорили сами за себя.

– Правда? – Адам старался сохранять спокойный тон. – В таком случае я немедленно приеду. Вы хотите, чтобы я подъехал к какому-то определенному месту?

Последовала недолгая пауза.

– Поезжайте к развалинам аббатства, – пророкотал голос в трубке. – Увидите полицейский пикет. Если в момент вашего приезда меня не будет там, мои люди помогут вам со мной связаться.

Маклеод явно принимал предосторожности на случай, что их разговор прослушивает кто-то, кому это не положено. Это тоже говорило о том, что дело не вписывается в рамки обычной полицейской практики.

– Хорошо, начну с аббатства, – ответил Адам. – Сейчас… четверть седьмого, да? – продолжал он, бросив взгляд на стоявшие на каминной полке часы. – Дорога займет… часа два, не больше. Слава Богу, сегодня суббота, значит, движение на шоссе небольшое. Впрочем, постараюсь побыстрее.