Кэтрин Куртц - Адепт

Кроме того, Дженет Фрейзер была неисправимым романтиком; поэтому она безжалостно подшучивала над холостяцкими привычками Адама и вечно пыталась свести его с юными леди подобающего происхождения. Когда Адам произнес свою речь и вернулся в ложу, она несколько умерила свои старания, позволив ему целиком отдаться чарующей музыке, но позже, в интимной обстановке салона старого “бентли”, ничто уже не мешало ей возобновить свои попытки.

– Право же, ты совершенно невыносим, Адам, – говорила Дженет, пока Хэмфри вез их на север через Форт-Роуд-Бридж. – Мне всегда приятно видеть тебя в качестве провожатого, когда Мэттью уезжает по делам, но тебе нужна собственная дама. Стоит тебе захотеть – наверняка найдется сколько угодно желающих провести с тобой вечер.

Адам вздохнул и поудобнее устроился на кожаных подушках “бентли”. Он уже начинал уставать от этой игры. В принципе он не потерял надежды разделить свою жизнь с женой и семьей, однако женщина его мечты (надо заметить, достаточно взыскательной) с досадным упорством не попадалась ему на жизненном пути.

Разумеется, в этом не было никакой вины Дженет, но он все же был рад, что она не видит, насколько его раздражают настойчивые попытки вернуться к этой теме. Хотя его белый шарф и воротничок наверняка хорошо были видны в полумраке салона, он знал, что лицо его различимо с большим трудом. Она тоже была в черном, так что почти целиком растворялась в темноте, если не считать бриллиантового ожерелья на светлом треугольнике шеи под светлым пятном ее лица.

– Стоит ли мне напоминать, что я просто берегу себя для той, единственной? – парировал он все тем же непринужденным тоном. – В конце концов, ты-то уже замужем.

– Ох, Адам, ты непогрешим. И ведь не то чтобы у тебя не было нормальных аппетитов – я помню это по давним временам. Вот только потом тебе, похоже, просто ПОНРАВИЛОСЬ жить монахом.

Адам обдумал это обвинение. Некоторые особенности его жизни, которую он разделял с несколькими по-настоящему близкими людьми, и впрямь требовали монашеских дисциплины и самопожертвования, однако обсуждать это с Дженет он был явно не готов, какими бы друзьями они с ней ни были.

– Может, ты будешь меньше сравнивать меня с монахом, если мы заедем в Стратмурн выпить, прежде чем я отвезу тебя домой? – беззаботно предложил он. – И кстати, обрати внимание: это всего лишь приглашение выпить. Красивые замужние дамы – всегда желанные гостьи в Стратмурнском аббатстве, но моя монашеская келья остается неприкосновенной.

– Ах, Адам! – хихикнула она. – Уж и не знаю, зачем соглашаюсь. Вообще не знаю, зачем имею с тобой дело.

Впрочем, она позволила сменить тему разговора. Он велел Хэмфри изменить маршрут, и ко времени, когда они подъезжали к Стратмурну, голова Дженет сонно покоилась на его плече.

Шипя шинами по гравию, “бентли” подбирался по извилистой дорожке к воротам усадьбы. За последним поворотом Хэмфри потянулся к кнопке дистанционного управления воротами, но удивленно охнул и нажал на тормоза.

“Бентли” замер под проливным дождем посреди дороги. Адам выпрямился и посмотрел через ветровое стекло. Дженет сонно пошевелилась. Прямо перед воротами, загораживая въезд, стоял темно-зеленый “мини” с деревянными боковинами. Слева от машины виднелась в свете фар “бентли” долговязая, насквозь промокшая фигура.

– Боже праведный, неужели Перегрин Ловэт? – воскликнул Адам, протягивая руку к двери.

Ни шапки, ни шарфа на художнике не было. Дождь насквозь промочил его плащ, и мокрые волосы прилипли к черепу. Судя по всему, он ходил взад-вперед под дождем уже довольно долго, так как успел протоптать в палой листве небольшую тропинку. На мгновение он застыл, словно завороженный светом фар, потом, спотыкаясь, неверной походкой лунатика направился к “бентли”. Очков на нем не было.

– Он что, пьян? – спросила Дженет.

– Не думаю.

Накинув на плечи плащ, Адам выбрался из машины как раз вовремя, чтобы подхватить художника прежде, чем тот упал на колени. Вблизи, в безжалостном свете фар, Перегрин выглядел еще хуже, чем ожидал Адам. Глаза его налились кровью и глубоко запали от недосыпания, на правом виске багровела ссадина.

– Ради всего святого, Перегрин, что с вами? – ужаснулся Адам. – У вас совершенно кошмарный вид!

Перегрин издал нечто среднее между стоном и всхлипом и вцепился в рукав Адама ледяными от дождя пальцами.

– Спасите меня, – отчаянно прохрипел он. – Прошу вас… спасите меня.