Ник Перумов - Эльфийский клинок

Он хотел прибавить еще что-то, но в это время его окликнул кто-то из старших хирда, приказав помогать воинам, таскавшим раненых.

Постепенно стали возвращаться ускакавшие в погоню дружинники, и наконец, когда все войско собралось и были подобраны все убитые и раненые, Наместник вышел из своего шатра. Трубачи поднесли к губам длинные изогнутые рога, и чистые звуки огласили поле брани. Рядом с Наместником стояли знатные люди Аннуминаса, а впереди и чуть ниже – наиболее отличившиеся гномы и люди. Наместник, подняв руку, громко крикнул, что все, кто был здесь, исполнили свой долг, что враг разбит и больше никогда не посягнет на рубежи Соединенного Королевства, что все сражавшиеся заслужили великую славу, но прежде ее надо воздать тем, кто заслужил этого более всех, – и Наместник, пройдя вдоль ряда отличившихся, назвал из них каждого по имени, и войско возглашало хвалу каждому. Среди гномов, удостоившихся этой чести, оказался и Торин, сын Дарта.

Каждому из отличившихся Наместник прямо тут же вручал награду – людям золото и оружие, гномам – самоцветные камни. За ним шли, поздравляя награжденных, его советники, и среди них хоббит, к своей радости, увидел высокую фигуру Рогволда.

Наместник скрылся в своем шатре, дав приказ войску отдыхать и готовиться к выступлению, – нужно было идти в Ангмар, выкорчевывать с корнем все зло, которое могло еще оставаться там после разгрома воинской силы Карн Дума.

Стоя рядом с Малышом и замерев от еще не прошедшего восторга и гордости за Торина, Фолко видел, как Рогволд ухватил за рукав его друга, и они обнялись. Торин тщетно пытался обхватить высоченного арнорца где-нибудь повыше талии. А потом они торопливо зашагали прямо к хоббиту.

Когда стихли бессвязно-радостные восклицания и друзья уселись возле небольшого костерка, первым их вопросом, конечно же, было то, как все произошло, а особо – это уже влез Фолко, – не знает ли Рогволд, кто предводительствовал напавшими?

Сияющее радостью лицо старого сотника внезапно омрачилось при этих словах, он внимательно оглядел друзей.

– Собственно, об этом и я хотел потолковать с вами, – кашлянув, сказал он. .– Мы уже успели допросить нескольких пленников. Они сказали немало, но об этом позже. На вопрос – кто командовал ими – ангмарец, сказал: “Наш вождь Эарнил, большой, большой атаман, хозяин” – и больше от него ничего не добились. Но приметы все привели одинаковые – высок, строен, невероятно силен, имеет русую бороду и такие же прямые длинные волосы… И это бы еще ничего, если бы один разбойник, оказавшийся болтливее других – понятно, спасал свою шкуру! – не прибавил, что среди тех, кто был особенно близок к “атаману”, кто не отходил от него, кто пользовался его особым доверием, был один великий мечник-горбун! – Наступила тишина, слышно было лишь потрескивание огня. – Признаться, меня словно по темени что-то ударило – неужто ваш старый знакомец? Неужто тот самый золотоискатель, именовавший себя Олмером?

– Горбун Санделло был в бою, – хрипло сказал Торин, его глаза гневно сверкнули, словно темное пламя горна. – Я встретился с ним лицом к лицу и сначала так опешил, что даже рука как-то не так пошла. Но и он ловок оказался, от топора ушел, от копья уклонился… Не смог я его взять, не смог! – Гном скрипнул зубами. – А раз был Санделло, значит, где-то поблизости ошивался и этот Олмер. Ну и дела!.. О Великий Дьюрин, зачем я не срубил его тогда? – Торин сжал кулаки, его щеки пылали.

– Об этом-то я и хотел поговорить с вами, – печально покивал Рогволд. – Нужно, чтобы вы рассказали все, что знаете об этом человеке… Я бы на вашем месте постарался избавиться от его подношений. – Он поднял на них тяжелый взгляд. – Да, и тут еще одно… Письмо-то Наместнику, что отвез тогда Довбур, – там же про все это говорилось! И что вы встретились с подозрительным человеком, принимали от него подарки… Когда его имя дойдет до Наместника, – а я не могу не сказать ему того, что знаю, – может выйти не очень хорошо. Он дальновиден, но и подозрителен, Наместник. И не смотри, что он воздал тебе честь, сын Дарта! Тебя он знает и ценит, но еще выше он ценит мир и спокойствие в землях Северной Короны, и никто никогда не может сказать, что у него на уме.

– Ну, если спросит – расскажем, – процедил Торин. – Что же до подарков, – он взглянул на Рогволда в упор, – то топорище, что я смастерил себе из его посоха, меня не подвело, скажу больше выручило – уж больно прочное да ухватистое! Что-то непохоже, чтобы на нем были какие-нибудь дурные чары…