Мария Семенова - Право на поединок

Несколько симуранов уже разбегались по площадке, чтобы затем, прыжком уйдя с крутизны, мощными взмахами крыльев помчать своих всадников к злополучной поляне. Благо все виллины увидели то же, что и Волкодав. И даже Эврих озадаченно хмурился, улавливая обрывки смысла и хмуря от напряжения лоб.

Шесть рож, отмеченных похотливой жестокостью, пронеслись перед венном, как одна короткая вспышка страдания. Обессиленная вилла закрыла глаза, из-под век потекли слезы, ее опять затрясло.

Они больше никому не причинят зла, маленькая сестра, молча пообещал венн. Коснулся ладонью нежной, испятнанной синяками щеки и ненадолго задержал руку. Они больше никому не причинят зла.

Волкодав не видел Отца Мужей, кружившего в холодной синеве где-то над головой, да не очень и старался его разглядеть. Виллы, когда хотели, великолепно умели оставаться незримыми. Наверное, крылатый вожак парил теперь в лучах слепящего солнца, держась достаточно высоко, чтобы не отбрасывать тени. Или, наоборот, опустился на каменную вершину и слился с бурыми скалами в дымчато-белых снежных плащах… Волкодав не видел вождя, но чувствовал прикосновение его воли. Отец Мужей без труда отыскал содеявших непотребство. И теперь вел к ним венна. Вел безошибочно, кратчайшим путем. Волкодав двигался быстро, хотя приходилось почти все время карабкаться вверх. Когда ему было девятнадцать лет, симураны однажды подняли его в воздух. Он тогда только вышел из каторжного подземелья и состоял из одних жил и костей, но все равно понадобилось согласное усилие двух могучих зверей, чтобы оторвать его от земли. Веса взрослого мужчины они выдержать не могли.

Бабушка рассказывала маленькому внуку, что самый первый симуран был обыкновенной собакой. Славный пес преданно стерег поля и урожайные огороды, звонким лаем прогонял в лес оленей и кабанов, охочих до капусты и репы. Одна беда: не видел верный страж иных наград от людей, кроме ругани да сердитых пинков. Вечно путался лохматый под ногами, не ко времени совал всюду ласковый нос, и псиной от него пахло.

«Те люди не были веннами, – поучала бабушка внука. – А если и веннами, то не нашего рода».

Однажды весной неразумное племя накликало себе лихо. Ведь как от пращуров заповедано? Репу сеять должны одни женщины, да притом нагие: так они делятся с Матерью Землей своей силой деторождения. Ибо, не дав ничего взамен, разве можно надеяться на семена и плоды?..

Так вот, в тот давний год молодые мужчины, которым положено было держаться подальше от огородов, все же подкрались полюбоваться женской красой. Осердился на них справедливый Бог Грозы, начал воздвигать над виноватыми головами громоносные тучи… и все-таки поначалу не дал воли Своему гневу, удержал карающую золотую секиру. Но когда парни загоготали и вышли, погнались за девками, начали затевать лукавые игры… тут уж Бог не стерпел! Грянул страшный гром, двинулся через поля и луга чудовищный вихрь!

И вот тогда-то с лесной опушки, с самой дальней пожоги подал голос Пес. Полетел с отчаянным лаем навстречу Божьему вихрю, загородил дорогу: не пропущу! Пока жив, не дам хозяев в обиду!…

И понял Хозяин Громов, что не сумеет иначе покарать бездумный народ кроме как сперва истребив неповинного, поразив безгрешного защитника блудодсев. И отступил гневный Бог перед смелостью преданной твари, довольствовался тем, что в золу и пепел сжег праведными молниями кусты, где развесили свою одежду невмерно лихие мужчины. Пришлось им в чем мать родила бежать под дождем до самой деревни, выслушивать ядовитые поношения.

А Пса, сумевшего остановить Его гнев. Бог Грозы приблизил к Себе. Наградил летучими крыльями и назвал Симураном. Стал Симуран реять между Землею и Небом, стал возносить в светлый ирий молитвы и просьбы достойных людей. И верили люди: если ранней весной взмахнет он крылами над полем, будет поле родить, щедрой мерой откликнется на заботу и ласку. Он же, Симуран, стал провожать отлетевшие души, помогать на Звездном Мосту тем, кто успел натворить в этой жизни не только добра…

«Не кричи «горе», – повторяла бабушка столетнюю боннскую мудрость. – Погоди, покуда увидишь мертвого симурана…»

Весенними ночами женщины рода распускали длинные волосы, расстегивали створчатые браслеты, коими удерживались крылатые рукава, и водили под ясной луной священные хороводы. Творился молитвенный танец более душою, нежели телом. Женщины звали своих дальних сестер – вилл, Дев-Птиц, что летели с гор на равнину, гоня над людскими посевами благодатные дожденосные облака… Наделенные светлым зрением иногда видели их высоко над землей: прекрасных маленьких всадниц верхом на больших летучих зверях. Виллы умели остановить град, умерить сухой зной теплым дождем. Только грозовые тучи были им неподвластны, ибо в них являл Себя людям сам Бог Грозы.