Василиса Огнева: Коварство дикой магии

— Ну вы даете! Такие траты… — ахнули все, хотя, при таком папочке можно многое себе позволить.

А Делирия обиделась. Я что, самая глупая тут? Да и чем мне ее девственности лишать….

— Девочки, не ругайтесь — сказал Мартин Шлаков, — может, доставим ее сюда и развлечемся все вместе, если она там уже от переливания оклемалась?

— Ой, — вспомнила Вазилия, а сколько дней может не есть человек? У нее кажется, второй день пошел как она без еды.

— Она ела сперму у Фортрана и у меня — рассмеялся Мартин, только моя ей кажется, пришлась не по вкусу, вся оказалась на полу.

— Она ее выплюнула? — сурово сузила глаза Делирия.

— Она ее выблевала, мусик, — за это нельзя наказать.

Я пойду проверю, — сказал Фортран, — и отнесу ей еду

Когда он зашел в комнату, Измазанная в промежности кровью девушка в пеньюаре с торчащей попкой стояла у зарешеченного окна и слушала чаек

— У тебя больше нет аллергии на сперму? — спросил Фортран

— Девушка тут же кинулась к его ногам:

— Нет, господин Фортран, все прошло.

— Как жаль что я в ботинках — засмеялся он, — а то бы на мои ноги легли твои груди.

— Мне снять с вас ботинки, Господин?

— Раздеть меня и ублажить, — неожиданно вырвалось у Фортрана.

И полуголая рабыня в кровавом пеньюаре начала его раздевать. Он смотрел на это кровавое место между ее ног и вдруг выплюнул заклинание, появились таз и кувшин воды. И велел рабыне:

— Сними пеньюар и подмывайся.

— Я знаю заклинание чистоты

— Ты споришь со мной? — разозлился он.

Он сел на кровать, продолжая раздеваться, а она сняла пеньюар, оставшись совсем обнаженной, и поставила таз напротив него, растопырив над ним ноги так, чтобы Хозяину было видно все ее влагалище. Одной рукой она поливала туда из кувшина, другой рукой она мыла себе внутреннюю сторону бедер, промежность и задний проход.

Его дыхание стало тяжелым и прерывистым. Он хотел ее именно туда, куда нельзя было. И даже ему, Фортрану Огневому этого никто бы не простил. Когда вода в кувшине кончилась. Она так и осталась стоять над тазом с водой с растопыренными ногами.

— Иди ко мне, — велел он ей, и начни с ног. Применяя все известные ей сексуальные заклинания Дана начала ублажать Огневого. Она вылизывала ему пальцы ног, рук, ноги, руки, живот, спину, попу. Терлась грудью обо все его тело. Он мял и больно кусал ее груди, но она терпела. Он грубо и цинично имел ее то в попу то в рот и когда он кончал, она каждый раз говорила ему 'спасибо'. В конце концов, он велел ей лечь на кровать и сказал, что высечет за то, что она с ним поспорила. Он распял ее на кольцах и отхлестал ремнем по груди, по животу, по промежности, которая влекла его как безумного и делала из него безумца. Он бил со всей силы, Она начала кричать. Ремень выпал из его руки, и он кинулся на ее избитое тело, жестко проводя пальцами по самым чувствительным местам, добрался к ее лону и начал вылизывать и сосать клитор, как раб. Она пыталась столкнуть его с себя, но ее сопротивление только усиливало его возбуждение он начал кусать ее лоно. Она перестала дергаться, и он опять начал вылизывать ее так нежно, так быстро, как можно глубже, он так сильно втягивал ее клитор себе в рот, сосал его, а потом с такой силой выпускал его и так часто, что услышал протяжный птичий крик Даны сразу несколько раз.

Когда в комнату вошли его друзья, он сидел на кровати, а Дана сосала его член, Вся ее попа была красная. Пеньюар был вычищен заклинанием чистоты и надет на Дану.

— Понятно, все это время он ее имел, — насмешливо скривил губы Мартин Шлаков, — ты ее хотя бы покормил?

— Нет, — закусил губу Фортран, — забыл

Делирия вызвала мороженное.

— Мать говорила, что оно питательное, и когда нельзя есть при разных болезнях, то его можно. Значит и при голодовке можно.

— Но, разве я могу… при всех — залепетала Дана.

— Я могу ее покормить. Тем более, — она мне кое-что задолжала. По приказу Фортрана — сухо сказал Мартин Шлаков. — Делирия, если хочешь, можешь остаться со мной.

Делирия замотала головой:

— Я пойду в зал. Приведи рабыню туда. Когда она будет готова к развлеченьям.

Фортран кончил Дане в рот, подождал, пока она все проглотит и оближет, потом грубо бросил ее на кровать, раздвинул ей ноги и начал шептать заклинание на печать-сигнализацию, накладывая его на девственную плеву.

— Умничка, братик, — поцеловала его в губы Вазилия, — только я пожалуй его усилю. И она зашептала заклинание брони.

Потом Вазилия перенесла в зал, где была вечеринка всех кроме рабыни и Мартина Шлакова: