Резник Юлия - Не ты

— Не буду… Все, успокаиваюсь… — сквозь слезы хохотнула Маша, — одни проблемы тебе со мной.

— Неправда!

Самохин хотел отчитать Машу за ее слова, потому что ничего глупее он в своей жизни не слышал, но в дверь номера постучали.

— Мы кого-нибудь ждем?

— Ага…

Как оказалось, ждали они свой ужин, который юркие официанты накрыли им прямо на крыше. Дождавшись их ухода, Самохин помог Маше устроиться за шикарно накрытым столом и расположился напротив.

— Что-то не так?

— Нет… — улыбнулась Мура, расправляя на коленях салфетку.

— Мне кажется, я вижу смешинки в твоих хитрых глазах.

— Вовсе не хитрых! — возразила Маша, посмеиваясь, но сдалась под его ироничным взглядом. — Ну ладно! Твоя взяла. Это из-за официантов. Как представлю, что они о нас с тобою подумали!

Дима внутренне напрягся. Попытался взглянуть на ситуацию с Машиной стороны. Лично ему было похрен, кто и что там подумает. Хорошо вышколенный персонал в принципе не должен такого допускать. Им не за думы платят. А вот Маша, как оказалось, переживала.

— Я что-то сделал не так? — нахмурив брови, прямо спросил Самохин.

— Нет! Да ты что? — Маша вскочила со своего места и, забравшись к нему на колени, обхватила руками щеки. — Это я все не так делаю. И говорю не то. Ты прости меня, бестолочь… Мне простительно, правда? Это ты у нас умный, а я только учусь. Молодо — зелено, понимаешь?

Ответом Муре был громкий хохот Самохина.

— Ну, ты и хитрю-ю-юга! — протянул он. — Лиса!

Маша улыбнулась в ответ, перехватила его лежащую на столе ладонь и, прижав ту к щеке, мягко коснулась губами. Ее переполняла щемящая нежность к этому удивительному мужчине. Не по моде заботливому и внимательному. Она отдавала отчет, как ей повезло. Встретить такого в современном свихнувшемся мире практически нереально. Как и найти любой другой клад.

Дима был ее человеком. Она чувствовала это сердцем. Это вообще очень просто — узнать своего. Отыскать его среди миллионов других — гораздо сложнее.

— Ну, что ты мне руки, как барышне, целуешь, Маш?

— Хочу, и целую! Я бы тебя вообще всего с ног до головы зацеловала.

— Да? — откашлялся Самохин, — а что тебе, собственно, мешает?

Она не сразу поняла, на что тот намекает. Откинулась в его руках, вглядываясь в темные серьезные глаза, и с шумом выдохнула. Дошло, что он развязал ей руки. Что больше не станет тянуть и выжидать. Что теперь ее мужчину все полностью удовлетворяет. Тот же антураж, который для нее вообще не имел никакого значения, а ему почему-то казался необычайно важным в их случае. Взволнованно скользнула языком по губам, замерла, как кролик перед удавом, наблюдая, как темнеют его глаза. Втянула со свистом воздух и провалилась… Упала в его кипящий голод.

Поцелуи… Всегда нежные раньше, теперь больше напоминали укусы. От них, таких ненасытных и жадных, закатывались глаза, поджимались пальцы на ногах, а с губ срывались стыдные стоны. Футболка отлетела прочь. Самохин скользнул взглядом вниз и снова вернулся к её поплывшему взору. Было что-то захватывающе — молча хватая воздух, сверлить глазами друг друга. Не отвлекаясь ни на секунду, Дима щелкнул застежкой ее девственно-белого лифчика. Спустил с плеч бретельки и потянул указательным пальцем за ленточку, соединяющую кружевные чашечки. Выругался тихонько, склонившись к ее груди. Обхватил губами сосок и потянул. Поясницу Маши будто бы молния прострелила, а потом ударила в голову, поднявшись вверх по спинному мозгу. Руки взмыли к его горлу, дергая за ворот абсолютно лишнего сейчас поло.

— Сними… Сними скорей, Димочка…

Сидя на стуле сделать это было чертовски неудобно. Самохин осторожно спустил девушку на пол и встал сам.

— Пойдем…

Он увлек Машу в номер, по дороге избавившись от надоевшей футболки и обуви. Оглянулся, наблюдая, как она стаскивает с себя узкие джинсы. Дернул вниз молнию на своих.

— Не останавливайся, — приказала его когда-то скромная девочка. А у него крышу сносило от нее такой! Разделся догола, замер, загипнотизированный ее растерянным, переполненным страхом и предвкушением взглядом.

— Мы не станем спешить. Будет все, как ты захочешь, солнышко.

Самохин подошел ближе и обнял свою женщину. Погладил ее хрупкую спину, сжал аккуратную попку и подтолкнул к краю постели. Маша послушно улеглась, чуть расставив ноги, чем он тут же воспользовался — ловко устроившись между ними. Поцеловал… маленькие пальчики, проложил дорожку к коленям, и только после закинул ее ноги себе на плечи.