Брионес Лим - Двое из трех

Он нахмурился.

– Я думаю, ты знаешь ответ.

– Еще бы, – проворчала я. Повернулась и схватила грязный оранжевый фартук, надев его. Когда я завязывала узел вокруг талии, я могла поклясться, что поймала взгляд Джесси, следивший за каждым моим движением. – Так в чем дело? Почему ты здесь?

– Я должен позаботиться о маме, Рокки. И мне нужна работа. Возможность представилась, и я воспользовался ею. Ты бы сделала то же самое.

– Если бы эта возможность не появилась, ты бы хоть попытался связаться со мной? – выражение его лица говорило само за себя, и я не смогла заставить себя услышать, как он говорит это вслух, поэтому я решила сменить тему. – Собственно, где ты вообще столкнулся с моим отцом? Мой папа либо на работе, либо дома.

– В аптеке. Я покупал лекарства для мамы, а твой отец был там по своим делам.

Это верно. Мой отец боролся с сильной простудой.

Я чувствовала, что моя решимость слабеет. Скучала по своему другу и понятия не имела, почему между нами был лед. Как будто холодный фронт ворвался между нами и больше не исчезал.

– Это я что–то сделала? – настаивала я.

Джесси, потянувшийся за собственным фартуком, застыл на полпути.

– Что?

– Должно быть, я сделала что-то, из-за чего ты перестал разговаривать со мной.

В уголках его глаз обозначились морщинки, что я могла описать только как признак веселья. Тот факт, что он мог найти повод для веселья в этом разговоре, раздражал меня.

– И? – потребовала я.

– Почему это должно быть связано с тобой? Я перестал разговаривать со Стефани тоже.

– Да, но...

– Но что? Но я был ближе к тебе, чем к ней? Но мы должны были быть друзьями навсегда, и я все испортил?

– Да – прошептала я.

– Старшая школа окончена. Нам пришлось повзрослеть в какой-то момент, – он надел фартук и хотел отвернуться, когда вдруг замолчал. – Рокки?

– Что? – огрызнулась я. Я больше не злилась. Я была в полной ярости.

– Вопреки тому, что ты можешь думать, мне очень приятно снова видеть тебя. Ты выросла... милой, – с этими словами он направился в кладовую, оставив меня изумленно глазеть на него.

***

– И это будет тринадцать долларов и пятьдесят восемь центов, – сказала я, выдавливая из себя поддельный веселый голос. Мой разговор с Джесси по-прежнему давил на меня, и тот факт, что он был всего в нескольких футах внутри кладовой, или в «подземелье», как любя прозвали его наши сотрудники, не заставлял меня чувствовать себя лучше.

Пока я ждала миссис Креншоу, одну из наших постоянных посетительниц, чтобы пересчитать стоимость примерно в 4 доллара, я почувствовала, что мои уши начинают гореть. Я могла поклясться, что почувствовала, как кто-то наблюдает за мной.

– Рокки!

Я посмотрела вверх и заметила, как Итан входит с двумя коричневыми бумажными пакетами в руках. У него была широкая улыбка, приклеенная к лицу, и немного пружинистый шаг. На нем были темно–коричневые брюки и облегающий серый свитер. Я не могла не подумать, что он был похож на школьника из частной школы.

Миссис Креншоу посмотрела через плечо. Когда она увидела его, то снова посмотрела на меня с заговорщицким блеском в глазах.

– Значит, ты и мальчик Малькольма?

Это было странно услышать, как моя семидесятилетняя клиента пропела это так... так... чувственно.

– Он уже вряд ли мальчик, миссис Креншоу, – рассмеялась я.

– Ты права. Этот сосунок вон там – полноценный мужчина, который довольно хорошо заполняет эти брюки, могу я добавить.

– Миссис Креншоу!

– Хочешь совет? Хватай его. Судя по моему опыту, у тебя не будет много таких милых парней, которые выглядят так каждый день.

– Поняла, – ответила я, быстро теряя свою улыбку. Я взглянула на подземелье и почувствовала себя поникшей. Что, если я никогда не полюблю хороших парней? Что, если мне нравятся плохие мальчики?

Как только миссис Креншоу ушла (ущипнув Итана за задницу на выходе, должна я добавить), я отошла от прилавка и направилась к Итану с открытыми объятиями.

– Привет, красавица, – он оставил поцелуй на моем лбу, заставив меня напрячься.

Что, черт возьми, со мной не так?

Пытаясь расслабиться, я крепко обняла его в ответ и вдохнула содержимое пакета. Хотя аппетита у меня не было, я почувствовала, как мой рот наполняется слюной.

– Ты не должен был приносить мне обед.

– Ах, но я хотел. Я чувствовал себя плохо, что я не остался после рождественского ужина, чтобы позаботиться о тебе.

– Итан, ты был не обязан, – ты не мой парень.