Рю Мураками - Все оттенки голубого

Рэйко стонала, словно испытывала ужасную боль, потом повернулась на бок и блеванула. Взволнованная Кэй кинулась к ней: расстелила газету, вытерла ей рот полотенцем и начала массировать спину. В блевотине было много рисовых зерен – мне вспомнился жареный рис, который мы вместе ели вечером. Красный свет с потолка мерцал на коричневой блевотине на газете. Не открывая глаз, Рэйко бормотала: «Хочу домой, хочу снова вернуться туда, хочу домой».

Ёсияма поднял Моко на ноги, и, расстегивая пуговки у нее на груди, откликнулся на монолог Рэйко:

– Да, ты совершенно права, сейчас лучший сезон для поездки на Окинаву!

Моко остановила руку Ёсияма, когда тот попытался покрутить ее сосок, после чего обняла Кадзуо и сладко сказала:

– Вот теперь снимай. Я буду в стиле журнала «АН-АН»! Рю, помнишь номер за этот месяц, красотку на цветной фотке, ты, наверное, видел ее?

Кэй вытерла испачканный слюной Рэйко палец о джинсы и опустила иглу на новую пластинку с песней «It's a Beautiful Day». Рэйко сломала нам кайф. Кадзуо с широко раздвинутыми ногами лежал на диване. Он запрокинул голову и щелкал затвором своего фотоаппарата наугад. Постоянно сверкала вспышка, так что мне даже пришлось закрыть глаза руками:

– Эй, ты, Кадзуо, прекрати, посадишь батарейки!

Ёсияма пытался поцеловать Кэй, но та его оттолкнула.

– Что это с тобой? Ты же сама вчера говорила, что «истекаешь от желания». И когда кормила кошку, тоже сказала: «Чернушка, нам с тобой жутко этого хочется». Разве ты такого не говорила? Почему бы не поцеловаться?

Кэй проглотила свое виски. Моко крутилась перед Кадзуо, приподнимая волосы и улыбаясь ему.

– У тебя не получится настоящей улыбки, Моко, пока не произнесешь слова «ч-и-и-з».

Кэй завопила на Ёсияма:

– Чё ты устраиваешь спектакль, оставь меня в покое! Я больше не могу видеть ваши мерзкие рожи! Вы знаете, короче, что деньги на те свиные отбивные, которые вы жрали вчера, получены от крестьянина в провинции Акита, он сам своей черной рукой передал мне ту тысячу йен. Вам это известно, бля?

Моко посмотрела на меня и высунула язык:

– Я тебя ненавижу, Рю, ты извращенец.

Меня мучила жажда, и я попытался подхватить зубочисткой кубик льда, но уколол палец. Кэй, танцевавшая на стойке бара, не обращая внимания на Ёсияма, спустилась вниз и слизала кровь с моего пораненного пальца, после чего со смехом спросила:

– Значит, Рю, ты покончил с музыкой? Рэйко встала с дивана и попросила немного

убавить звук.

Никто даже не подошел к аппаратуре.

С распахнутым на груди платьем Моко подошла ко мне, пока я прижимал к пальцу бумажную салфетку, и со смехом спросила:

– Рю, а сколько мы сможем получить от этих черномазых?

– Что? Ты имеешь в виду вечеринку?

– Я хочу знать, если Кэй или я будем в ней участвовать, сколько мы от них за это получим? Пойми, лично меня это мало волнует, но…

Продолжая сидеть на стойке, Кэй сказала:

– Ша, завязывай, Моко, перестань ломать людям кайф! Если те нужны бабки, я подложу тя под какого-нибудь славненького чувачка. Эта же вечеринка, в натуре, не ради денег, а для чистого кайфа.

Моко накручивала на палец золотую цепочку, болтающуюся у меня на шее, и ехидно спрашивала:

– Она у тебя от черножопых?

– Заткнись, грязная пизда, я получил её еще в школе от одной девчонки из моего класса в ее день рождения. Тогда я играл для нее «A Certain Smile», песня пришлась ей в кайф, и она подарила мне эту штуку. Она из богатеньких, у ее папаши крупная фирма по сбыту древесины. И знаешь, Моко, перестань употреблять слово «черножопый», они достаточно хорошо понимают по-японски и могут тебя за такие слова замочить. Если тебе это не нравится, лучше тебе туда не идти, понятно? Есть немало других девок, которые с радостью придут на наши вечеринки.

Увидев, как Кэй, отхлебнув виски, утвердительно кивает, Моко сказала:

– О-о! Не заводись, я просто пошутила. – Потом она обняла меня. – Я, конечно, пойду, разве не решено? Эти черномазые – крепкие парни, и они дадут нам травку, верно?

Она засунула язык мне в рот.

Кадзуо подсунул «Никомат» мне под самый нос, и когда я крикнул: «Убери его!» – нажал кнопку. У меня перед глазами все расплылось в белом тумане, словно меня ударили по голове, и я утратил способность видеть. Моко со смехом захлопала в ладоши и завопила. Я пополз по стойке, чуть не упал, но Кэй поддержала меня и перелила из своего рта в мой немного виски. Ее губы пахли липкой, маслянистой помадой. Виски с привкусом помады обжег мне глотку.