Джеймс Хэрриот - О всех созданиях – больших и малых

– Да? – просипел я.

– Но не по телефону. Будьте добры приехать в отдел.

– В… в отдел?

– Да, и, пожалуйста, немедленно.

Я положил трубку и побрел к машине. Ноги у меня подгибались. На этот раз Чарлз Харкорт явно был выведен из себя. В его лаконичности чувствовалось еле сдерживаемое бешенство, а вызов в отдел… это был очень грозный признак.

Двадцать минут спустя мои шаги уже отдавались эхом в коридоре отдела. Я шел, как приговоренный к смерти, мимо стеклянных панелей, за которыми усердно стучали машинистки, к двери с табличкой "Региональный инспектор".

Судорожно вздохнув, я постучал.

– Войдите! – Голос все еще был тихим и сдержанным.

Харкорт поднял голову от бумаг, указал мне на стул и вперил в меня ледяной взгляд.

– Хэрриот, – сказал он бесстрастно, – на этот раз вы перешли все пределы.

Прежде он был майором Пенджабского стрелкового полка и в эту минуту выглядел типичным английским офицером индийской армии: породистый здоровяк с тяжелыми скулами над квадратным подбородком. В его глазах горели опасные огоньки, и мне пришло в голову, что, имея дело с подобным человеком, только круглый дурак позволил бы себе пренебречь его инструкциями… "Вот как, например, ты", – шепнул мне мерзкий внутренний голос.

Пока я ждал, что последует дальше, у меня пересохло во рту.

– Видите ли, Хэрриот, – продолжал он,– после нашего последнего телефонного разговора о туберкулезной документации я надеялся, что вы дадите мне хоть небольшую передышку.

– Передышку?..

– Да-да, как ни глупо, но, во всех подробностях объясняя нам процедуру, я наивно полагал, что вы меня слушаете.

– Но я слушал. Очень внимательно!

– Неужели? Отлично! – Он одарил меня невеселой улыбкой. – В таком случае я был еще более наивен, полагая, что в дальнейшем вы будете следовать моим указаниям. По простоте душевной я считал, что вы примете их к сведению.

– Право же, мистер Харкорт, я принял… поверьте мне…

– ТОГДА ПОЧЕМУ ЖЕ, – внезапно взревел он, хлопнув широкой ладонью по столу так, что чернильный прибор затанцевал – ТОГДА ПОЧЕМУ ЖЕ ВЫ УСТРАИВАЕТЕ ИЗ НИХ БАЛАГАН?

– Балаган? Простите, я не понимаю… – Больше всего мне хотелось выскочить из кабинета и убежать, но я удержался.

– Не понимаете?– Он продолжал хлопать ладонью по столу. – Ну так я вам объясню. Сотрудник ветеринарной службы побывал на этой ферме и обнаружил, что вы не вручили там извещения о приведении помещения в порядок и его дезинфекции!

– Разве?

– Вот именно, черт вас дери. Фермеру вы его не вручили, а прислали мне. Или вы хотите, чтобы я продезинфицировал этот коровник? Не съездить ли мне туда и не поработать ли шлангом? Я немедленно отправлюсь, если вас это устроит!

– Что вы… что вы…

По-видимому, стучать одной ладонью Харкорту показалось, мало – он пустила ход вторую руку с совсем уж оглушительным результатом.

– Хэрриот! – загремел он. – Я хотел бы получить от вас ответ только на один вопрос: нужна вам эта работа или нет? Скажите только слово, и я передам ее другой ветеринарной фирме. Тогда, быть может, и вам, и мне жить будет спокойнее.

– Даю вам слово, мистер Харкорт, я… мы… нам очень нужна эта работа! – Я говорил с полной искренностью.

Инспектор откинулся на спинку кресла и несколько секунд молча смотрел на меня, а потом покосился на свои часы.

– Десять минут первого! – буркнул он. – "Красный Лев" уже открылся. Пойдемте выпьем пива.

В зале пивной он припал к кружке, потом аккуратно поставил ее перед собой на столик и устало взглянул на меня.

– Ей-богу, Хэрриот, кончили бы вы небрежничать! Просто сказать не могу, как это меня выматывает.

Я ему поверил: лицо его побледнело, а рука, снова взявшая кружку, заметно подрагивала.

– Право же, я искренне сожалею, мистер Харкорт. Не понимаю, как это получилось. Вроде бы я все проверял и перепроверял. Во всяком случае, я постараюсь больше не доставлять вам лишних затруднений.

Он кивнул и хлопнул меня по плечу.

– Ну ладно, ладно. Давайте выпьем по второй.

Он пошел к стойке, вернулся с кружками и выудил из кармана небольшой квадратный пакет.

– Маленький свадебный подарок, Хэрриот. Ведь, кажется, скоро ваша свадьба? Так это от моей жены и от меня с нашими наилучшими пожеланиями.

Не зная, что сказать, я кое-как развязал веревочку и извлек из оберточной бумаги небольшой барометр.

Я бормотал слова благодарности, чувствуя, как у меня горят уши. Он был представителем министерства в наших краях; а я – самым новым и самым скромным из его подчиненных. Не говоря уж о том, что хлопот я ему, наверное, доставлял больше, чем все остальные, вместе взятые, – просто кара божья. И у него не было никаких причин дарить мне барометр.