Майк Гелприн: Лохи и каталы

– О, братан, – обрадовано заорал краснорожий, – вот клёво, а то я ни хера не понимаю, о чём они здесь трендят. Ты переводить будешь. Слышишь, возьми мне пива.

– Хорошо, – сказал я, подзывая пробегающую мимо хостессу, – какое тебе?

– «Бочкарёв», – объявил он, – я пью только одно пиво «Бочкарёв», понял? А знаешь почему, гы-гы-гы?

– Почему? – заинтересовался я.

– А потому что, братан, я сам Бочкарёв, понял? – объяснил он и заржал на весь зал.

– Видишь ли, – сказал я, – ты ведь в Америке, здесь такого пива не пьют. По крайней мере, в этом казино его точно нет.

– Не п-зди, – не поверил собеседник, и, вылупившись на переминающуюся с ноги на ногу хостессу, заорал: – «Бочкарёв», б-дь, поняла, сука б-дь, «Бочкарёва» тащи, на х-й.

– Он спрашивает, не найдётся ли у вас пива «Бочкарёв», – перевёл я.

– К сожалению, нет, сэр, – ответила хостесса. – Есть «Амстел», «Хейнекен», «Будвайзер»…

Я перечислил названные бренды.

– Вот бл-ди, – обиделся Бочкарёв. – Ну, хер с ним, пусть «Будвайзер» тащит. Пять! – заорал он и растопырил клешню хостессе в лицо. – Пять «Будвайзеров» мне, поняла, прошмандовка?

К тому времени, как пиво было доставлено, стол уже заполнился игроками. Бочкарёв схватил бутылку, сорвал зубами пробку, в два глотка высосал содержимое и смачно рыгнул.

Под неодобрительные взгляды присутствующих он за три минуты расправился с оставшимися четырьмя бутылками, сопровождая свои действия обильной бранью.

Между тем игра началась. Как и ожидалось, Бочкарёв обнаружил полное её незнание. Рыгая, сморкаясь и сквернословя, он засадил пятьсот баксов и поменял ещё тысячу. К этому моменту он вызывал дружную ненависть всего стола, часть которой перепала и на мою долю, как переводчика.

Кульминация разразилась, когда Бочкарёв снял колоссальный банк, выиграв его у сидящего напротив афроамериканца. Бочкарёва устраивала единственная карта в колоде, в переводе на язык математики его шансы были около двух процентов против девяноста восьми у чернокожего.

Нечего говорить, что эта самая карта Бочкарёву пришла, и, он, едва дилер начал сдвигать банк к нему, радостно зареготал.

– Well done, sir (Хорошо сыграно, сэр), – сказал афроамериканец, выказав требуемую этикетом вежливость.

– Да ты, негр, козёл, – проявил ответную вежливость победитель, – ты же бык, понял? Бычара ты, негр, грёб я тебя, черножопый.

Слово «негр» интернационально, его понимают, и для американских чернокожих оно – тяжкое оскорбление. Пока я пытался втолковать это Бочкарёву, возмущённые игроки позвали питбосса, объяснили ему ситуацию, и тот потребовал извинений.

– Скажи «сорри», – обратился я к Бочкарёву, – ты должен сказать «сорри» или «экскьюз ми», понял?

– Пошли все на х-й, – понял Бочкарёв, – ты, ты и ты – все хором идёте на х-й! И ты, черножопый, тоже на х-й, грёб я вас всех, козлы.

– Что он сказал? – осведомился питбосс.

– Джентльмен сожалеет о случившемся, – перевёл я, – и приносит свои извинения.

– На х-й, – подтвердил Бочкарёв, – вонючие вы все педерасты.

Игра продолжилась. Через короткое время Бочкарёв, громко икнув, сообщил, что желает жрать.

– Иди жри, – напутствовал я его, – выйдешь отсюда, кругом полно ресторанов. Фишки оставь на столе, вернёшься – сядешь на своё место.

– Вот уж хер, – возмутился Бочкарёв, – я пойду, а эти скоты их спи-дят.

– Никто не тронет, – успокоил я его, – вот, накрой их крышкой и иди.

Уведомив собравшихся, что если фишки спи-дят, то он всех уроет, и послав на х-й компанию игроков оптом, а дилера персонально, Бочкарёв выбрался из-за стола и отчалил на поиски жратвы.

Я объяснил присутствующим, что знаю этого джентльмена всего на пять минут дольше, чем они, и принёс свои извинения.

Пока Бочкарёв отсутствовал, шла обычная игра, и люди начали было успокаиваться. Однако не прошло и часа, как Бочкарёв появился вновь, и выяснилось, что он использовал этот час вовсе не для удовлетворения чувства голода. Бочкарёв оказался фантастически и до изумления пьян, что и подтвердил, рыгнув так, что волна перегара окатила даже сидящих за соседними столами. С этого момента игра потеряла смысл. Бочкарёв мычал, реготал, икал и ронял фишки на пол. Один за другим игроки начали покидать стол, и через короткое время Бочкарёв остался наедине с дилером, также чернокожим, как и прежний.

– Ты, негр, козёл, – сообщил дилеру Бочкарёв, – долбаная ты бычара. Му-у-у‑у.

Это переполнило чашу терпения. Появившаяся охрана под руки выволокла харкающего и сквернословящего Бочкарёва из зала. На этом наше знакомство закончилось.