Вольдемар Путтинг: Мундир

Больше она ничего не успела сказать, эстонец схватил свою старую фотографию и выбежал из ателье."

И вот эта старая русская сволочь, отправившая десятки камарадов старика под могильную плиту, сидит в ателье Марко и кроит что-то в уголке! "Марко, я хочу, чтобы ОНА подшила мне брюки!" сказал старый эсэсовец, указывая на русскую старушку, бывшую снайпера и заведующую ателье, узловатым желтым пальцем. "Но вам тогда их лучше снять и подождать, чтобы она смогла подшить, ваша мерка у нас есть", улыбнулся Марко. "Нет", жестко ответил старик, "я хочу, чтобы ОНА все сделала на мне, пусть поползает на коленях, подворачивая мои брюки от мундира СС и сделает идеально! Иначе, я очень огорчусь."

Марко прикрикнул на эту свою новую работницу, которая только совсем недавно пришла умолять его о том, чтобы он дал ей работу, поскольку на нищенскую пенсию, которую в Эстонии платят русским, прожить невозможно, и поэтому она согласна работать за в три раза меньшие деньги, чем работницы — эстонки, чтобы та бегом прибежала и выполнила просьбу дорогого клиента. "Сейчас, сейчас, господин!" — старуха неуклюже перебирая ногами поспешила к Марко и плюхнувшись на колени, стала ползать вокруг статного старика в эсэсовском мундире, подворачивая кант на его брюках и закалывая новый рост иголками, очень осторожно, чтобы не дай Бог, не уколоть его, трясущимися от страха руками. Страха — снова выживать на нищенскую пенсию и остаться без средств к существованию, побираясь и собирая бутылки и банки — обычная судьба для русских пенсионеров в успешной и независимой Эстонии. Она ползала и подшивала, он стоял и усмехался. Она его не узнала…

Через полчаса, дождавшись своего заказа, допив отличный кофе в кабинете хозяина, уже подходя к двери и прощаясь с Марко, старик внезапно жестко сказал: "А эту старую русскую суку ты уволь. Нечего кормить их. Пусть идет побираться по помойкам, где место всем этим русским свиньям. Ты ведь мне не откажешь в такой малости? Сделай старику приятно." Марко хоть и удивился, но конечно пообещал сразу же выбросить ее на улицу, ведь эта такая малость, которую он может сделать для столь уважаемого в республике человека…

Садясь в свой Мерседес, старик удовлетворенно улыбался, а в его голове крутилась лишь одна мысль: "Есть на свете справедливость! Есть…".