Сергей Стеблиненко - Байки старого боцмана

– Сокровище будет подарено моей будущей жене, – твердо заявил старпом и протянул заветный шарик… Симочке Тяпкиной. Бедная девушка покраснела, то ли от скромности, то ли от счастья.

Героический поступок достойного юноши все оценили стойко. Конечно, продать и поделить – идея заманчивая, но создать новую ячейку общества с пышным банкетом прямо на судне – показалась более зрелой.

Свадьбу отмечали в кают-компании так весело, что приход чекистов, вызванных замполитом, не смог омрачить торжества момента. Жемчужину у Симочки, конечно, отобрали, пообещав выплатить 25 % стоимости. Больше чекистов не видел никто, как, впрочем, и жемчужину.

На следующий день счастливый Михелев с восторгом рассказывал о потрясающих достоинствах своей супруги, сумевшей 30 лет сохранять девственность, ожидая встречи с ним. Но слушать было не кому.

Алчность поглотила коллектив целиком. Напрасно старпом клялся в том, что пресловутая жемчужина – всего лишь головка булавки от недавно купленной рубахи и весь подлог совершен ради неё единственной…

Жемчуг искали безрезультатно еще несколько недель, пока замполит не получил с берега результаты экспертизы. Некоторые крайне недоверчивые товарищи считают, что жемчужину подменили чекисты. До сих пор на флоте ходят слухи о невероятных запасах черноморского жемчуга в районе Балаклавы. Даже называют точные координаты – 15 градусов… Впрочем, это до сих пор – страшная государственная тайна.

А маленький секрет у новоиспеченной мадам Михелевой все-таки был. Двенадцать лет проживал он с бабкой в далекой саратовской деревушке, вдали от хронически девственной матери.

Было это в те годы, когда страшные следы войны еще стерты не были, появляясь в разных местах и оглашая свое возвращение зловещим эхом.

Работы велись в Николаевском порту. Во время войны один причал использовался для складирования крупнокалиберных снарядов. Авиационная бомба попала куда следует, разрушила причал, и сотни снарядов оказались в море.

Приступившая к работе землечерпалка тоже попала куда следует, и в каждом черпаке со дна поднималось несколько снарядов одновременно. В течение часа весь экипаж был эвакуирован. Саперы приступили к работе, но, без помощи моряков, вывоз снарядов с судна оказался невозможным.

Добровольцами вызвались старпом Михелев, старший механик Петрович, кочегар– орденоносец Гранитов и молодой матрос Крымов. Продукты сухим пайком им выдали на трое суток, а командир саперов старший лейтенант Чайка для поддержания боевого духа выделил по литровой банке спирта каждому, кроме матроса, обеспечивающего самый опасный участок работы. Крымов был единственным, кто непосредственно соприкасался с опасными железками – стропил снаряды в самом черпаке. Затем снаряды при помощи крана загружались на грузовики и вывозились с территории порта. При такой организации труда допускать матроса к спирту было не только нецелесообразно, но и опасно.

Напряженная работа продолжалась двое суток. Петрович и Гранитов поддерживали работу машин и механизмов, периодически укрепляя нервы слаборазведенным напитком. С той же периодичностью Гранитов напоминал, что выбраться из машинного отделения им все равно не удастся, поэтому жидкость необходимо употребить «сразу всю, чтобы добро зря не пропадало». Петрович идею кочегара не поддерживал, хотя перспектив благополучного выживания тоже не наблюдал.

Старпом Михелев и сапер Чайка пили прямо на мостике. Старпом управлял краном и движением черпаков одновременно. Каждый час они поправляли здоровье и усиливали мужество, после чего Михелев подбадривал старшего лейтенанта:

– Повезло тебе Чайка – летать умеешь, а меня как подбросит в воздух – так камешком на донышко…

Михелев слегка гундосил, и это предавало сказанному ещё более зловещий смысл.

Матрос Крымов работал молча. Говорить ему было не с кем, поднимать боевой дух не чем, а лазить по черпакам со старыми снарядами опасно настолько, что, кроме известных непечатных выражений, в голову ничего не приходило. В конце вторых суток, когда снаряды пошли на убыль, а потом и вовсе пропали, Крымов отпросился по естественным надобностям…

В это время на палубе старпом Михелев купался в лучах славы. Став спасителем мирного города, он детально рассказывал заполнившим палубу корреспондентам все тонкости чудесной эпопеи, не забывая сапера Чайку, Петровича и даже кочегара Гранитова. Не охватила его память только матроса Крымова.