Любовь Рябикина: Ощипанное стадо

Через несколько минут она со слезами на глазах вбежала в дом:

— Степан! Куры–то подохли! Видно удобрения наклевались, возле сарая валяются…

Тетка Анна расплакалась. Проревевшись, она вместе со Степаном отправилась к сараю. Куры валялись поджав пальцы лап и вытянув шеи. Мужик тяжело вздохнул:

— Ладно, мать! Других купим…

Тетка Анна попричитав еще немножко сходила в дом за большой корзиной, сказав удивленному мужу:

— Хоть ощиплю их, вон перо–то какое хорошее. Не на одну подушку хватит…

Степан щипать дохлых кур наотрез отказался и ушел в огород поливать, потом отбил косы. Тюканье его молотка сливалось со вздохами и жалобами жены. Наконец куры были ощипаны. Анна отнесла переполненную пухом корзину домой. Вернулась и пошвыряла голенькие тельца в самую гущу крапивы на помойке. Последним «улетел» туда петух…

Утренний холодок разбудил голеньких пташек и все стадо, изрядно продрогнув, припустило к родному дому. Петух шел впереди гордо задрав голую шею. Без перьев он смотрелся весьма комично со своей важной походкой. Возле колодца он покрутил головой, похлопал себя по бокам огрызками крыльев и проорал:

— Ку–ка–ре-ку–у–у! — Со всех сторон раздались ответные крики. Он снова захлопал по голым бокам и вытянув шею, возвестил еще громче: — Ку–ка–ре-ку–у–у!

Тетка Анна проснулась после первой песни и прислушалась. После второй она толкнула в плечо спавшего рядом мужа:

— Степан, а Степан!..

Тот недовольно отозвался:

— Чего еще тебе?

— Слышишь?

Петух за окном снова заорал свое «кукареку», а Степан проворчал:

— Ну и что?

Анна села на постели и полувопросительно сказала:

— Да ведь это наш Петька кричит!?!

Муж недовольно пробормотал:

— Ты же их вчера сама в крапиву бросила. Дохлых…

Петух за окном снова прокукарекал. Анна вскочила на ноги:

— Наш! Точно наш! — Подбежала к окну, раздернула занавески и сразу заголосила: — Ой–ой–ой-й! Степа–а–ан! Глянь–ко! Ой, матушки!

Муж от ее причитаний сел на кровати и потянулся:

— Ты чего голосишь, Анна?

А та заламывала руки:

— Ой, Степан! Да что же это творится–то? Посмотри!

Степан, шлепая ногами по крашеному полу, в трусах и майке подошел к ней и выглянул. Возле окон гуляло ощипанное стадо. Багрово–синие тельца с длинными пупырчатыми шеями старательно склевывали что–то с травы. Но вид их красавца–петуха заставил даже флегматичного Степана сесть на стул и схватившись за голову руками, простонать:

— Господи–и–и-и!!!

Вдруг он подскочил на стуле и прошипел плачущей жене:

— Пошли быстрей! Хоть в сарай загоним, пока в деревне не увидели. Ведь на смех поднимут — живых ощипали!

Анна моментально накинула на ночную рубашку шаль и выскочила на улицу. Степан уже открывал ворота в сарай. Вдвоем они принялись загонять несчастных птиц внутрь. Замерзшие куры с радостным кудахтаньем устремились к теплу. Петух, клохча, важно шагал сзади и гордо озирался вокруг…

Но деревня и есть деревня. Об ощипанных заживо курах узнали все и часто, смеясь, спрашивали:

— Степан! Что это ваши куры не гуляют? Вы, видно, их хорошо ощипали, хоть в супчик…

Сомов молча проходил мимо шутников. Лишь к началу осени полуобросшие пером куры с петухом были выпущены из темного сарая.

После этого случая ни один пьяный и близко не мог подойти к дому Сомовых. Петух моментально набрасывался на него, бил крыльями и клювом. Грозно кудахтал. Снова и снова нападал, взъерошив перья на шее и теле. И как бы ни был пьян мужик, он поворачивал назад. А петух еще долго глядел ему вслед, грозно клохча.

декабрь 96