Надежда Нелидова: Ты + я

– Олежка. Почему так? Почему одним все, а другим ничего?

Дождь забарабанил по жестяным сливам сильнее.

Скоро осень, призыв. Алексея заберут в армию. Студент вуза – не причина, министр обороны лично объявил охоту на студентов. Парализованная мать – не причина, сдадут в дом престарелых. Импотент – не причина, даже хорошо. Все помыслы не о девках, а о Родине. Не нужно подмешивать в кисель бром, или что они там подмешивают, чтобы солдаты не думали о девках? Она почему-то не сомневалась, что Алексей попадет в горы.

– Потому что каждому свое, – Олег неохотно оторвался от ноутбука. Понажимал кнопки пульта.

Серо-белые документальные кадры сменились мультяшно-ярким клипом. Море и небо были ультра-синими, пальмы – ядовито-зелеными, загорелые люди – как шоколадки фабрики «Рот Фронт». На палубе яхты возлежал в шезлонге некто из попсы мужского пола, облепленный десятком соблазнительных полуголых девочек. Они, быстро работая розовыми язычками, жадно и шаловливо облизывали белое безволосое тело поп-звезды.

Олег прокомментировал:

– И тому, и этому по девятнадцать. Скорее всего, этот – ничтожество, червь, а тот, в горах – Человек. Но так распорядилась судьба. Суд Божий.

…Откуда в городе вечно берется грязь? Ольга Анатольевна с тоской смотрела в окно. Завтра их лайнер взмоет, пробьет серебристым обтекаемым телом облака из грязной ваты, и зависнет над ослепительными арктическими снегами и торосами из чистых небесных облаков. Кондиционеры погонят почти альпийский воздух, отовсюду будет слышен негромкий английский и французский… Мрак, грязь, мелкие копошащиеся люди, снующие туда-сюда машинки с надписью «Перевозка сахара населению» останутся внизу. Каждому свое. Таков суд Божий.

…Через день весь мир обошли кадры с места авиакатастрофы, случившейся у Сейшельских островов. Показывали с высоты птичьего полета тяжелое радужное масляное, рванное по краям пятно. На ближних кадрах – обрывки пластиковых пакетов. Рядом плавали лодки с худощавыми туземцами, у которых были непривычно праздно уронены копченые руки, похожие на салями.

Возможно, они представляли себе женщину, чья босоножка на огромной пробковой подошве качалась и подпрыгивала в ультра-синих волнах. Кто-то пытался палкой с крюком выловить ее, но босоножка с ноги нежной белой женщины весело ныряла и удалялась в центр Тихого океана.

Семья Ольги Анатольевны и подружившаяся с ней в отеле американка-миллиардерша тоже смотрели телевизор. Было много шума, недоверчивых ахов, безумных вскрикиваний. Американка лопотала по-своему, Наташка бойко по-английски объясняла ей, что это был тот самый рейс, с которого они поменяли билеты. Поменяли из-за одной романтической истории, из-за влюбленного в нее юноши.

Американка таращила глаза и эмоционально кричала: «O my god!» На ней был страшненький свитер, похожий на грязный застиранный чулок. Ольга Анатольевна смотрела и не понимала этих миллиардеров.

– Если бы не Алеша, мы бы все погибли, – сказала она и заплакала. Но, вспомнив про куриный лапки над скулами, которые в первый же день выбелил загар, интенсивно, до самых висков стала наносить крем.

– В этом заключалась его миссия появления в нашей семье, – предположила Наташка.

– Не ожидала в тебе столько бессердечия.

– Пожалуйста, не ссорьтесь хотя бы здесь, девочки, – попросил Олег.

По пятницам, с семи вечера до полуночи, фирма арендовала лучшую в городе сауну «У озера».

Что делают в предбаннике розовые, омытые чистым потом и водой нагие разморённые богини? Возлежат на полотенцах, томно постанывают, оглаживаются, обмахиваются, мажутся давлеными ягодами, пьют чай. И разговаривают, разговаривают – о рецептах красоты, о детях и мужчинах, ну и о любви, конечно.

Например: что не бывает в природе любви, а имеется влюблённость – а влюблённость есть разновидность острого помешательства. Что если и существует на свете любовь, то родительская – к ребёнку или сестринская, братская – родственная любовь. А между мужчиной и женщиной – это секс и ещё раз секс. Плюс привычка.

Говорили, что на самом деле любовь – это одна из утрированных, изощрённых разновидностей эгоизма. Любишь того, кто ТЕБЯ устраивает, ТЕБЕ нравится, ТОБОЮ выбран, ТЕБЯ удовлетворяет. Слышите: «тебя», «тебе», «тобой»? Любовь – это, прежде всего, яростная, исступленная, готовая на всё любовь к самому себе…

– Позвольте не согласиться, – вступила в разговор молодая начальница Ольга Алексеевна. На этот раз она впервые снизошла до поездки в сауну с коллективом. Она не то чтобы не была демократична, а просто умно выдерживала ту необходимую дистанцию, при которой подчинённые тебя уважают: то есть в меру недолюбливают.