Татьяна Герцик - Свет в окне

Помотав головой, отгоняя неприличные видения, решительно отправился в стоящий напротив родительский дом. Мать, удивленно глядящая на сына, собиравшего свою походную сумку, спросила:

– Ты куда? Тебе же до вахты еще целый месяц?

Родин обтекаемо сказал:

– Да я недалеко, не волнуйся! Я позвоню! – и, чмокнув ее в щеку, сбежал по лестнице.

Вытащив из сумки плотную синюю пижаму по крайней мере на пару размеров больше, чем нужно, показал язык воображаемой сестре, подарившей эту пижаму на прошлый Новый год с пожеланием поскорей остепениться.

– Вот и сбывается твоя заветная мечта, сестренка!

Ирина заснула на самой середине кровати. Родион примерялся и так и этак, наконец, подвинув ее к стене, улегся с краю, хихикая над своим гламурным обликом. Синяя с серебристым кантом пижама придавала ему весьма пикантный вид.

Обняв Ирину и почувствовав, как она оживает в его руках, понял, что его тело делает то же самое.

Это была пытка. Изощренная. В духе китайских императоров. Уйти он не мог, она бы снова замерзла. Уснуть – тоже. Как спать, если наконец-то можно прикоснуться к коже любимой женщины? И не только прикоснуться, но и погладить, поцеловать, даже лизнуть, почувствовав ее вкус.

Но дальше – облом. Он не мог себе позволить воспользоваться ее беспомощным состоянием. Нельзя требовать от больной женщины адекватного восприятия действительности. Будь она здорова, ему бы никогда так запросто в ее постель не попасть. Но если уж повезло, то нужно держать себя в руках. Главное – не оттолкнуть ее своим напором.

Промаявшись всю ночь, утром осторожно вылез из теплой постели, укоризненно посмотрел на вздувшиеся спереди штаны и обреченно пошагал в ванную. Контрастный душ помог, и он надел свободные брюки, которые не надо было натягивать с помощью акробатических этюдов.

Приготовив омлет, тосты и салат из морепродуктов, задумался, нести это в спальню или подождать, когда она проснется сама.

Ирина проснулась от шума на кухне. Накинув халат, зашла в ванную и с неудовольствием посмотрела в слишком правдивое зеркало. С удивлением отметила, что вчерашние серость и круги под глазами исчезли. Один день нормальной еды и спокойного сна, и пожалуйста, по ее лицу уже нельзя понять, что она страдает. Это приятно, она не переносит жалостных взглядов.

Что ж, пришло время съездить к родителям и рассказать им о разводе.

Выйдя из ванной, замерла в дверях кухни. Родион в одних брюках, с голым торсом, хозяйничал здесь, как у себя дома. Что это такое?

Это она и спросила у него, присев на диванчик.

– Омлет, салат, йогурт, кофе и прочее. А что, ты хочешь еще чего-нибудь?

Она сглотнула слюну и постаралась заявить как можно строже:

– Я не про еду. Я про тебя!

Он положил ей полную тарелку и сел напротив.

– Ешь давай! – потребовал, но как-то ласково. – А то на голодный желудок ты неадекватно соображаешь. Поешь, так может и вспомнишь, что я здесь живу. Кстати, свои вещи я привез. На первое время хватит. А потом, я думаю, надо будет другую квартиру купить. В этой слишком много ненужных воспоминаний.

Ирина открыла рот, чтобы возразить, но так и закрыла его, ничего не сказав. Чуть посапывая от возмущения, съела все, что он ей предложил, и отодвинула от себя тарелку.

– Спасибо, больше не хочу.

С наслаждением потянувшись и закинув руки за голову, Родион распорядился:

– Посуду вымой! Я готовил, тебе убирать. Все по справедливости!

Она чопорно, будто незаслуженно обиженная королева, вымыла посуду и поставила ее в сушилку. Холодно посмотрела на наблюдающего за ней парня.

– И какие будут дальнейшие распоряжения?

– Одевайся и пойдем гулять. Тебе нужен свежий воздух.

У нее на лице отразилась легкая паника.

– …Ккуда гулять?

– Да куда хочешь.

Она решительно воспротивилась.

– Не хочу!

Родион встал, сделал шаг к ней и, обняв ее за плечи, заглянул в глаза. С мефистофельской улыбкой проговорил:

– Значит, остаемся? Что будет, ты знаешь. Я не могу постоянно работать живой грелкой. Мне вознаграждение за работу требуется.

Интимный шепот лезвием прошелся по ее напряженным нервам. Он открыто предупреждал ее о том, что будет, если они и дальше будут оставаться наедине. Помедлив, чтобы не терять лицо, она выбрала прогулку. Возможно, повезет, и они не попадутся на глаза никому из знакомых. Это было нереально, но все же не так опасно, как продолжительный тет-а-тет в ее маленькой квартире.

– Мне надо голову вымыть, прежде чем куда-либо идти.