Мария Бунто - Искажение

Подумав, что я слишком много трачу времени на размышления, я собралась с силами и. И повернулась к зеркалу. Там никого не было.

— Твою мать! — заорала я прямо в пустую, ничего не отражающую плоскость. — Где ты? А ну выходи! Немедленно! Ты слышишь меня? Эй ты! Иди сюда! Я есть! Вот я! Я стою прямо перед тобой! Я есть! — я так злобно и жадно выкрикивала слова, что услышала, как осип мой голос. Думаю, из моего рта прыснула слюна. И я бы не удивилась. Это нормально. Лучше слюна, чем слезы. Так мне казалось. Пусть хоть пена изо рта пойдет, но только не слезы. Нет. Довольно с меня отчаянья. Отчаянье еще никому не помогло. Это разрушительная сила для слабаков. А я не такая. Нет. Это не про меня. Пусть я сойду с ума, чем буду жалким ничтожеством. И я продолжала еще что-то орать в пустое зеркало пока. Пока из темноты не вышло мое отражение.

— Ха! Вот ты где! — я ликовала. Это была истерика, но я ликовала. Мне было все равно, отражение ли это мое или сбой психики создал этот мираж. Нет, мне было все равно. Я победила и это было главным. — Я знала! Да! Я знала. Это ты. — я неадекватно рассмеялась и смех переливался, как золотистая бронзовка, превращаясь то в плач, то в хохот. — Ты пришла. Да я знала. Я есть. Я. Я. Я не просто. Я не пыль. Я не останусь здесь! Нет. Я еще. Еще. — я не знала что еще, и замолчала. А мой двойник, живя отдельно от меня, неспешно подошел вплотную к зеркалу и безучастно таращился на меня.

— Чего уставилась? — грубо спросила я у себя самой. Отражение молчало. — Ну? Так и будем молчать? Или может… Не знаю. Типо, заберешь меня отсюда? — я тоже приблизилась к зеркалу. Некоторое время мы играли с моим отражением в асимметрию, то есть, я поворачивала голову вправо, и двойник вправо, потом влево, потом вверх, вниз, и так получался диссонанс в наших движениях. Мне быстро это надоело, и я продолжила беседу, это если мягко определить мой монолог. — Слушай ты. Не знаю как там тебя. В общем. Давай уберемся от сюда? Ты видишь? — я резко ткнула пальцем на место, где осыпался старик, но в процессе своих панических танцев, я естественно затоптала все, что оставалось от старика, и смешала пыль с общим беспорядком. — Там. Там был человек или кто-то, понятия не имею. Так вот. Я не хочу так. Понимаешь? Ты понимаешь, о чем я говорю? — я снова повернулась к отражению себя. — Если ты меня. Если мы. Если. Короче нужно сваливать! Потому что иначе я. И ты! Да, ты тоже! Тебя это тоже касается! Мы обе. Превратимся в этот сраный горсток пыли! Ты меня поняла? — я иссякла и больше не знала что сказать. Я прекрасно понимала, что если я продолжу, я могу снова впасть в истерику, а этого я не хотела. Тем паче, толку мне продолжать вопли, если мой, назовем его, собеседник, молчит. — Итак. Что скажешь? — это была моя последняя попытка, и я смирилась, ожидая, что же предложит мне мой двойник.

Мое отражение открыло рот и стало шевелить губами. Я прислушалась, но так ничего и не поняла из того, что вторая я мне пытается сказать.

— Эй! Говори громче. Я тебя не слышу! — я максимально близко подошла к зеркалу. Отражение продолжало что-то нашептывать. — Ты меня слышишь? Я тебя не понимаю! Давай! Добавь громкости! — меня начал обуревать гнев. Я конкретно злилась и тщетно кричала в непробиваемую безмолвную гладь чистого, но безжизненного зеркала. Тогда мой двойник отошел чуть назад и выбросил руки вперед. Отражение демонстрировало мне мои же худые бледные руки исполосованные шрамами. На вздувшихся венах четко и ясно вырисовывались замысловатые следы от давних порезов. Вдоль и поперек, оба запястья были исполосованы белыми и огрубевшими, местами розоватыми шрамами. Да. Я знала что это. И хорошо помнила когда, как и сколько раз я углубляла в себя ржавые и новые, острые и тупые лезвия.

— И что? — кричала я отражению. — Вот удивила! А то я не знаю что это! Что? Что дальше?! — мое отражение опустило руки и снова вплотную приблизилось к зеркалу. Мы стояли совсем близко, как сестры двойняшки, только на лице у одной были испарины пота и гнев в глазах, а вторая, безучастно смотрела куда-то в пространство, не выражая ровным счетом никаких эмоций.

— Мое утро начинается с отрицаний. Я сижу на балконе, вдыхаю дым, выпускаю его. — мой двойник заговорил! Я четко слышу ее, точнее свой голос! Отлично! Я была счастлива, но скрыла это, как делала это всегда.

— Отлично! Кто-то додумался включить динамики! — мой сарказм был полезен, но только мне одной, как правило, меня считали грубой, и были правы. Я постаралась справиться с настигнувшим меня роем мыслей и послушать свое отражение, которое говорило практически как я, только менее эмоционально. И отражение продолжало: