Вероника Мелан - Городские проказы, или Что случилось в День Дурака в Нордейле

И я отправила – красивому и сладкому – воздушный поцелуй.

Когда обернутый банный полотенцем Стив вышел из душа, Тайра в соблазнительной позе сидела на софе – струящиеся по плечам темные локоны, полупрозрачный кружевной пеньюар из воздушной ткани, мягкая призывная улыбка на губах. И он, ведомый нитью любви, сразу же двинулся к ней.

– Нет-нет, – раздалось тихо. – Не торопись.

Лагерфельд, достигнув середины комнаты босыми ступнями, замер.

– Почему?

– Так сразу нельзя.

Его возлюбленная покачала головой.

– Сегодня в Рууре праздник, знаешь?

– Какой?

О праздниках Руура Стив знал мало, почти ничего.

– Сегодня день Абра-Праде.

– Что это значит?

Заливал мягким желтым светом гостиную торшер у дивана, тикали настенные часы. Изредка шевелилась у открытой балконной двери занавеска.

– Сегодня мужчины вновь завоевывают своих женщин специальным ритуалом. Ты ведь сделаешь это для меня?

Уж для кого бы Стив сделал все, что угодно, так это для своей Тайры.

– Конечно. Научи.

Ему уже хотелось целовать и ласкать ее – ему всегда хотелось ласкать ее, но ради любимой доктор был готов потерпеть – уважение и нежность прежде всего.

Невероятной красоты экзотическая, гибкая женщина неслышно соскользнула с софы и направилась к нему, пеньюар мягко обнимал полные груди и темные соски, на которые Лагерфельд смотрел с вожделением.

– Сегодня, – шепнула Тайра, целую только что выбритую и пахнущую лосьоном щеку, – мужчины… танцуют… для своих дам. Очаровывают их.

И она опустилась на колени. Аккуратно разжала пальцы, держащие края махровой ткани, отложила полотенце в сторону и… начала что-то привязывать к его набухшему уже естеству – разрисованный орнаментом тусклый колокольчик на шелковой ленте. Привязала прямо к середине пениса, касаясь его теплыми пальцами – Стив мычал от нетерпения и удовольствия.

– А пропустить нельзя?

– Никак, любимый, нельзя. Ритуалы – это важно.

Хорошо, пусть будут ритуалы.

– Я должен танцевать с колокольчиком?

Пухлые розовые губы улыбались.

– Да, сейчас я сяду обратно на софу, а ты будешь танцевать для меня танец любви с привязанным на дамэ колокольчиком.

– На дамэ ?

– На нем, да.

Стив еще ни разу в жизни не исполнял танцев любви, и совершенно растерялся. Он вообще, если быть честным, почти никогда не танцевал – один раз, кажется, очень давно.

– Я… не умею.

– Это не важно. Как умеешь. Если сумеешь очаровать свою женщину – она твоя.

– А, если не сумею?

– Сумеешь, – уверенно шепнули ему. – Сумеешь, любимый.

И Тайра, покачивая бедрами – в Рууре ее этому учили или научилась уже в Нордейле от местных женщин? – отошла обратно к софе. Уселась на нее, выжидательно посмотрела на стоящего в центре комнаты ладно сложенного голого мужчину.

– Танцуй! – приказала повелительница ночи.

Лагерфельд смутился и растерялся. Лента крепко, но без дискомфорта, держалась на вставшем пенисе – снизу, как у телка, болтался Арханский «звонок».

– Танцуй, – подбодрили его снова.

Блин… Еж бы их подрал, эти Руурские ритуалы. Но ей важно. И он начал танцевать – точнее, ему так казалось. Начал покачиваться из стороны в сторону – деревянный, как ствол сосны, – влево-вправо, влево-вправо – несколько раз переступил с ноги на ногу. Наверное, выглядел он глупо.

– Колокольчик должен звенеть – петь песню.

Петь песню? Еж ты блин…

И доктор принялся крутить бедрами – три раза в одну сторону, три раза в другую. Затем, словно качели, задвигал вперед-назад тазом – вспомнил, что танцовщицы еще вращают и вертят запястьями, вытянул в стороны руки и начал изображать «волны» – снизу качается таз, волны «волнуются» – колокольчик нехотя звякнул.

Нет, песню он не поет – надо что-то другое , – ворочал мозгами Стив, и, не глядя на Тайру, как не глядел во время раздумывания над ходом операции на пациента, взялся за дело иначе.

Песню, надо песню…

Развернулся боком, согнулся, уперся руками в пол, сделавшись похожим на вирранскую крышу, и самозабвенно закачал чреслами – колокольчик, как у коровы на шее, радостно запел «динь-динь». Вот! Стив начал входить во вкус.

Блин, только на танец это не похоже.

И он решил одновременно приседать, вертеть шеей и изредка отрывать по одной ладони от пола, чтобы совершать какие-нибудь движения пальцами – так, из стороны в сторону – «динь», шеей по кругу «динь», левая рука вверх «динь», правая…