Андрей Мадов - Звездочка

Оценив количество народа на автобусной остановке, я почувствовал себя морально неготовым ехать в жуткой давке, и недолго думая направился в сторону скучавших таксистов. Таксопарк уже порядком пустел, остались все три машины, новый форд, далеко не новый, но еще вполне презентабельный фольксваген и, похожий на гроб на колесах, по случайности названый автомобилем ваз 2104. Я поспешил в сторону форда у которого, скучал заспанный мужчина.

– Куда поедем? – Отчаянно зевая, спросил он, когда я подошел вплотную к машине.

– До гостиницы «Центральная» сколько возьмешь?

– Шестьсот будет. – Ни секунды не думая ответил таксист.

Я присвистнул. Понятно конечно, что на вокзалах такси всегда стоит вдвое дороже, но ехать тут было, насколько я понял, изучая карты не очень далеко.

– Чего так дорого? – спросил я, всеми силами показывая возмущение.

– Ты цену на бензин видел? Что, я себе в минус работать должен, мне детей кормить надо, жена сережки хочет на день рождения, и попробуй только не купить, а ты дорого сразу.

Сережки – это конечно хорошо, но и я не миллионер. Деньги у меня, впрочем, были, и потеря в шестьсот рублей не сильно бы сказалась на моем бюджете, но платить мне не хотелось просто из принципа. Пожелав удачи, я двинулся в сторону жигуленка, надеясь, что за поездку на такой машине денег просят меньше.

– Эй подожди, слушай, ну что ты сразу уходить, давай за четыреста пятьдесят доедем! – донеслось мне вслед.

Я вежливо отказался. Если поеду за четыреста пятьдесят, жена горе таксиста останется без сережек, а это нехорошо лишать женщину единственной радости в жизни.

Водитель жигулей сильно выделялся на фоне белой четверки, так как был темнокожим.

– До «центральной» за сколько добросишь? – спросил я.

– За три сотни, не торгуюсь. – Многозначительно на чистом русском языке добавил парень.

– Пойдет, поехали.

Я сел на пассажирское место впереди. Салон приятно удивлял своей чистотой, ощущение, что с машины в буквальном смысле сдували пылинке. Как крестьяне заботились о своей корове кормилице, так и мой водитель заботился о своей четверке. Минут десять мы тряслись по разбитой дороге молча, только Саша Васильев по радио пел о том, что его сердце остановилось, чем немного разгонял тишину.

– Отдыхать приехали? – Наконец прервал молчание водитель.

Видимо у таксистов или, скажем, парикмахеров, сама собой включается опция разговор с клиентом. Обычно я такие разговоры прерываю в зародыше, предпочитая оставаться наедине со своими мыслями. Сегодня же видимо поймав летнее настроение, я был не прочь немного поговорить.

– Да, отдыхать. Много лет собирался и вот, наконец, удалось вырваться из Москвы на пару недель.

– Ну и правильно, Москва красивый город, но летом там жить невозможно, душно очень.

– Бывал там?

– Бывал. Я там учился два года, пока сюда не перебрался, а вообще я с Сибири, из Тюмени.

Я удивленно вскинул бровь. Мой темнокожий водитель на сибиряка был ну совсем не похож. Заметив мой удивленный взгляд, водитель рассмеялся и пояснил:

– Мой отец из Найроби, приехал в Москву учиться, еще в СССР поступил в РУДН и там встретил мою маму Свету. Она тоже в Москву из Тюмени поступать приехала. И представьте себе влюбился, да так сильно, что после учебы уехал вместе с ней в Тюмень. В Москве мама решительно оставаться не хотела и как всегда настояла на своем. Через год родился я, уже полноценный сибиряк. – Водитель усмехнулся сам себе и продолжил:

– Отец хотел назвать меня африканским именем, но мама сказала, раз он в России родился, то имя у него должно быть русское, и назвали меня Вадимом. Может она и права, конечно, но иногда я на себя в зеркало смотрю и думаю, ну какой я к черту Вадим, ну нету во мне от Вадима ни мяса, ни косточек.

Он снова гортанно рассмеялся. Я представился, и мы пожали друг другу руки.

Очевидно, Вадим умел расположить к себе. Меня более всего поражала та лёгкость, с какой он рассказывает о своей жизни совершенно незнакомому человеку. Видимо это оказалось заразным. Я сам не заметил, как рассказал ему о себе, о своей жизни, и даже о тех проблемах, о которых не говорил даже близким мне людям. Вадим внимательно слушал и задавал много вопросов, видно было, что ему действительно интересно.

Так за разговорами протекала наша поездка.

– Слушай, а как ты, потомственный сибиряк, здесь очутился? – задал я давно уже волнующий меня вопрос.

– О, это отдельная история.

– Расскажи, ехать еще далеко.