Евгений Титов - Игра в мечты

На базу, куда приходили машины для предприятий всего района, он ездил на городском автобусе по первому маршруту почти каждый день, как неудачливый жених к красавицам-невестам на смотрины, да всё не к месту. Он выходил за остановку до базы, чтобы не встретить знакомых, и окольными путями пробирался через заросли бузины, перелезал через огромные трубы котельных, перепрыгивал ручьи и лужи помоев, сливавшихся из соседних бараков, и выходил к длинным лабиринтам серых сараев. За сараями, между железнодорожными путями и остановкой общественного транспорта, располагалась та самая база.

Однажды его чуть не побили. Какой-то пьянчужка мочился на выгоревший угол сарая (местные пацаны часто играли здесь со спичками, жгли костры, курили и плавили свинчатку). Одной рукой мужчина держался за торчавшую доску, а другой водил свою пожарную машину по стене, ботинкам и замусоленным штанам. Движения были нервными, дёрганными. Человек был пьян сильно. Обойти пи´сальщика не представлялось возможным – позади разлилась огромная лужа: конечно, не его произведение, а природного, естественного происхождения. Как шутила бабушка мечтателя, «боженька пописал».

Проход оставался настолько узким, что нужно было бы протискиваться, держась за добровольного пожарного, чтоб случайно не плюхнуться спиной в воду. Мечтатель остановился и непроизвольно кашлянул. Он всегда подкашливал в непростых жизненных ситуациях, выражая таким образом своё недоумение и растерянность. Мужчина у угла, услышав посторонний, не свой звук, повернул голову, не меняя положение рук. Лишь уменьшившаяся струйка направилась теперь в правый ботинок. Взгляд был смертельный – злой, тяжёлый и абсолютно слепой. Тело тронулось вслед за головой и чуть не рухнуло, но спасла стена сарая. Левая рука, не потрудившись убрать в ширинку то, что надо, зашарила по штанам в поисках кармана. Когда карман нашёлся, на свет появился перочинный ножик с зелёными пластмассовыми накладками и кривым штопором сбоку.

Нож как нож, «Турист» ему название, удобное изделие советской лёгкой промышленности, незаменимый помощник в походах, на рыбалке, осенью на картошке. Но на мечтателя в тот момент нож произвёл ужасающее впечатление. Старый перочинный ножик с пятнышками ржавчины на металле, облепленный табачными крошками и карманным мусором, сверкнул сталью пиратского кинжала, тёмной полоской нацелилась в грудь мечтателя канавка кровостока.

Да, товарищ, мечтатель был не из храброго десятка, он был трусоват. В армии не служил из-за слишком плоских ступней и ранних очков, смелости набраться ему было негде. Дружбы с озорными ребятами во дворе, драк, потасовок, изготовления поджигных, сбивания плотов, разведения костров и ночной рыбалки он в детстве сторонился, предпочитая покой душной родительской квартиры, кошку Матрёну и книги в тишине.

Разбойник у сараев даже не потрудился извлечь лезвие из ножа, хотя бы кривой штопор. Он просто держал ножик в руке, пытался вглядеться, опознать что-либо в надвигающихся сумерках своего сознания. Вдруг напряжение его сменилось безразличием, лицо подобрело, обмякло. С размахом он ударил ножик об лужу, рывком из других карманов стал извлекать разные предметы: алюминиевую расчёску с длинной тонкой ручкой, початый пузырёк «Тройного» одеколона, мятые рубли и трёшки, медную мелочь, как фокусник из шляпы. Вещи взмывали в воздух и падали в лужу, грязь, жухлую траву, а он кидал их и жалобно пристанывал: «Нати, нати, берите всё!» Потом внезапно замолчал, с горькой скорбной усмешкой схватил себя за чуб и выдохнул: «Эх, че-рё-му-ха!» Вздох его оттолкнул тело от стены, и он покатился по земле в кусты бузины.

Мечтатель опасливо рассмотрел руку упавшего, вывернутую, как пиджак, наизнанку. Рука была крупная, кисть загорелая с грядами и «горными массивами» вен, эльбрусами фаланговых костяшек и железными прутьями пальцев. Бледное, едва заметное северное солнце поднималось на тыльной стороне ладони. Таким кулаком легко можно было прибить не одного мечтателя. Кулак настоящего трудового человека.

В другой раз мальчишки обстреляли его ягодами бузины из трубок, нарезанных из лыжных палок. А как-то пришлось обходить сараи, потому что в дверях одного из них на пеньках сидела компания и распивала. Мечтатель забоялся её и обогнул по соседнему проходу, заблудился, вышел на пустырь далеко за городом, почти у своего завода.

Ни ужасное событие с хулиганом, ни шалости мальчишек, ни топографические изъяны и выверты недружелюбной местности не могли остановить его походы к стоянке новеньких автомобилей.