Александр Ложкин - Имбунхе

С потолка посыпалась штукатурка. Раньери не смог удержать равновесие, и арбалетный болт всего лишь разорвал калеке ухо.

Силы вернулись к Имбунхе. Ведьмостраж помешал падению герцога, придержав его правой рукой, а сам плавно поднялся на левую и крепко ухватил приора за горло, лишь чуть-чуть сдавив. Со стороны это выглядело как цирковой трюк. Ступни мэра оторвались от пола.

– Смотри! Смотри, глупец! – воскликнул он, поворачивая перепуганного Раньери к окну, лишившемуся прекрасного витража. – Это не конец света, но конец царства лицемерия!

Далеко на горизонте полыхал пожар в клубах пыли до самых небес. Само солнце померкло – Тентенвилу с тревогой затаилась в своем логове.

Земля дрожала.

Приор задергался, пытаясь освободиться. Имбунхе бесцеремонно ударил его об стену, чтобы оглушить, – словно рыбу об стол. Затем калека вонзил наконечник цепи глубоко под ключицу герцогу (тот лишь приглушенно вскрикнул) и взвалил того на спину, крепко примотав цепью.

Они находились в одной из башен Приората, и, покинув кабинет, ведьмостраж без колебаний стал взбираться по винтовой лестнице все выше и выше.

По пути им встретился взволнованный дозорный, бежавший вниз, чтобы побыстрее доложить о тревожном событии. Встретившись с Имбунхе взглядом, он только охнул и вжался в стену, даже не пытаясь прикоснуться к оружию.

Ведьмостраж прошествовал мимо, продолжая подниматься наверх с полубессознательным Раньери за плечами. Он достиг курантов и колокольни, выглянул наружу и, хватаясь за неровности стены, стал карабкаться еще выше, на крышу, к шпилю.

В Кастро царил переполох. Многие здания в городе получили значительные повреждения, некоторые обрушились. Наверняка были жертвы. Люди высыпали на улицы, не понимая, что происходит. Кто-то кричал, кто-то плакал.

Но Имбунхе уже понял все.

Он по-прежнему не знал, что делать дальше. Он не знал, что еще предстоит вытерпеть Чилоэ и его обитателям. Нельзя предсказать отдаленное будущее, но настоящее поддастся пониманию, если жаждать этого.

Он расскажет всем, что происходит и как быть, а они примут это и подчинятся – потому что другого выхода у них нет.

Одной рукой Имбунхе обхватил шпиль, а другой поднял высоко над городом окровавленного приора.

– Смотри! – крикнул он. – Вот она, воля Создателя! Мир приходит в движение!

Где-то далеко на горизонте сумеречная полоса медленно смещалась. С одной стороны на светлую половину Чилоэ надвигалась ночь, а с другой мглу теснил день. Планета начала медленно, но неумолимо вращаться.

Герцог де Кастро издал тихий хрип и кашлянул кровью – все же он был обыкновенным чилотом, не приспособленным к таким испытаниям.

Их заметили снизу. Люди задирали головы, показывали пальцами. Почему-то гомон возбужденной, перепуганной толпы стал тише.

– Братья и сестры, – сказал Имбунхе. – Мы стоим на пороге новой жизни…

И каждый услышал его слова.