Сергей Палий - Кладбище улик

– Ты хочешь отхватить одним ударом голову целой армии?

– Да. А ты ее глубоко закопаешь, чтобы никто не нашел.

– Ты же настоящий мятежник, Млечный Фирн…

– Помолчи, плебс, – выцедил арраун таким морозным тоном, что Кетгуту на миг показалось, будто в палатке стало прохладнее. – Если мы сумеем обезглавить армию Альянса, то тактический перевес окажется на стороне Союза. Ибо даже столь многочисленная армада, какую собрали аррауны, ящеры и оборотни, превратится в уязвимую кучу мяса без четкого руководства и идейной поддержки. И, возможно, массового истребления удастся избежать. В худшем случае, все ограничится масштабной, но бестолковой баталией. В лучшем – чьим-то позорным бегством.

– Разреши вопрос?

– Ну…

– Известно, какая охрана будет у правительственной колонны?

– Очень серьезная, юный человек. Очень. Но это не твоя забота.

– Тут какое дело… Забота-то не моя, да вот только, если меня прирежут в первую минуту боя – пользы от стылого трупа будет не много. Да и вообще… как-то помирать неохота…

– На тебе будут Доспехи Нордна.

– Ого! Это же самая сильная индивидуальная броня на материке, настолько я знаю! Под завязку накачана дикой магией! За что подобная честь скромному стервятнику?

– Если в твоих словах имелась ирония, то я ее не понял. В Доспехи Нордна решено облачить тебя на время атаки, чтобы вероятность выживания была такая высокая, какую только можно обеспечить. По-моему, все вполне прозрачно… После того, как наша миссия будет завершена, и Наста вместе со своим окружением повержена, ты соберешь Улики и похоронишь их. Похоронишь так, чтобы ни одна душа никогда не нашла. Ни один воин, павший в будущей битве, не должен возродиться. Ни с нашей стороны, ни с их. Обещанный гонорар уже ждет тебя в именной ячейке Центрального Истадальского Банка.

– А если я сбегу? Я, конечно, не собираюсь, но все же… Ты ведь как-то подстраховался на такой случай?

– Хороший вопрос. Люблю иметь дело с прагматичными существами… Если сбежишь, Кетгут, то тебе придется бежать всю оставшуюся жизнь. И, уж поверь старому аррауну, когда-нибудь ты устанешь…

– Не дурак. Понял.

Фирн тяжело вздохнул, поправил грудную часть кирасы и громко позвал:

– Офицер!

В палатку немедля заскочил офицер в форме спецчастей регулярной армии людей.

– Ключ, – требовательно произнес арраун.

Офицер достал из нагрудного кармана небольшой ключик, от которого за версту несло магией, и опасливо вручил его Фирну.

– Свободен.

Кетгут проводил офицера взглядом и обернулся к аррауну. Тот протягивал ему ключ, держа его на бежево-серой ладони одной из рук. На острых гранях и зубцах играли желто-красные отсветы постепенно затухающего пламени. Костер гас, а дров в него никто не потрудился подбросить…

– Бери, теперь он подчиняется лишь тебе, мастер смерти.

Кетгут осторожно взял ключ.

Он оказался тяжелым и холодным, как его мысли.

– Видишь арсенальные шкафы? Второй слева. Открывай. Я помогу тебе надеть Доспехи Нордна – они удобные, но довольно громоздкие.

Рассвет в пустыне – это красиво. Сначала заря долго вспухает гигантской бледно-розовой линзой на небе, а затем в считанные минуты солнце взлетает над шершавыми волнами дюн и высвечивает косыми лучами каждую песчинку на них. Кажется, будто на стылую ребристую поверхность выплеснули гремучую смесь света и тепла. Ночной воздух начинает быстро прогреваться, предвещая очередной жаркий день.

Дюны Забвения – одно из самых опасных мест на всем материке. Раньше здесь простирались плодоносные земли, на которых взращивали злаки и пасли скот. Но после большой засухи почва стала сухой зыбучей ловушкой для неосторожных путников. Если верить легендам, около века назад в этом месте произошла стычка цвергов и оборотней, и множество существ погибло как с одной, так и с другой стороны. После возрождения, они вернулись к Дюнам и вновь бились до смерти. Так повторялось семь раз. И столько крови было пролито на этот песок, что он окрасился в алый цвет…

То ли легенды не врали, то ли это была всего лишь прихоть природы, но Дюны Забвения и впрямь имели красноватый оттенок и отличались по цвету от остального пустынного пейзажа.

Нитевидная тропа жизни тянулась между барханами узкой скалистой лентой. Она была единственным мостиком между северо-восточными районами Хайрана и заставой сидов на подступах к территориям Союза.

Но простота тропы была обманчива. Отклонись от курса на десяток метров и мгновенно уйдешь в зыбучие пески.