Владимир Дэс - Богатый опыт

Снабдил произведение пикулевской элегантностью и опять послал в журнал «Живой классик».

Как всегда, мне ответил товарищ Веревкин.

Ему очень понравилась идея с пятнадцатью дочерьми Батыя. По его мнению, эту линию надо было развить и усилить. А вот насчет щита, он, конечно, не историк, но еще из школьной программы помнит, что щит прибил князь Ясное Зернышко на ворота города Казани. А в целом сюжет выдержан правильно, хотя ему кажется, что Киев в то время был столицей Войска Польского. И, пожелав мне дальнейших творческих успехов, печатать меня в журнале отказался.

С историческим романом тоже не получилось.

Однако я человек внимательный и запомнил, что редактор писал в одной из рецензий о девушках, и поэтому тут же решил: мой роман – роман о любви. Любви страстной, жгучей и, конечно, трагической.

В моем гениальном романе Она любила Его. А Он любил балерину из местного театра оперы и балета. Балерина же любила суфлера Василия, который был родным братом той, которая любила Его. Она, узнав от брата Василия, что его любит та, которую любит ее любимый, попросила Василия дать ложную подсказку балерине во время исполнения танца маленьких лебедей. Василий пообещал своей сестре выполнить ее просьбу, но решил не выполнять, так как сам он совсем не любил влюбчивую балерину, а любил полногрудую белокурую кассиршу, которая была сестрой того, кого любила его сестра. Василий рассказал своей возлюбленной о том, что он собирается сделать во время своей ответственной работы. Но так как кассирша совсем не любила Василия, а любила брата обреченной балерины, то она пошла в МУР и сдала властям Василия. Его арестовали. Балерина от горя отравилась. Брат кассирши повесился. Та, которая любила его, утопилась. Брат балерины, узнав, что его сестра погибла, умер от разрыва сердца. А кассирша, услышав, что у ее любимого не выдержало сердце, вскрыла кассу и сбежала в Америку.

Редактор долго не отвечал.

Наконец пришло письмо, которое пришлось изучать кропотливо и вдумчиво.

Смысл рецензии сводился к следующему. Товарищ Веревкин согласен, что каждый нормальный человек, узнав о смерти любимого, вскроет кассу и сбежит. Вот только бежать надо не в Америку, а в Швейцарию. И сумму определить пояснее, а то непонятно, сколько же кассирша утащила. Читатель, ведь, очень любопытное животное. А животных надо уважать. И потом, что это за смерти? Какие-то банальные. Смерти должны быть современные, такие, как попадание в огромную мясорубку или растерзание тел доисторическими динозаврами. Ну, на худой конец, удушение самого себя собственными руками. Так что мне снова пожелали успехов.

Да, тяжела писательская доля! Вот и в любви не повезло.

Нет, надо писать о чем-то веселом. Веселое все любят. Смех – он любых редакторов растопит. Значит, сажусь писать что-то такое легкое, веселое, сатирико-юмористическое в духе Зощенко и О’Генри.

«В одно раннее утро Петр Петрович Огурцов облысел». – Так начиналась моя сатирико-юмористическая повесть. – «Лысым везде у нас дорога».

И облысел не просто на затылке, а полностью. Голова его стала, как биллиардный шар.

Петр Петрович никогда не носил головных уборов, и в то утро никак не мог решиться выйти из дома лысым. В результате он впервые в жизни опоздал на работу.

На улице лысина Огурцова блестела, как лакированная коленка. Все вокруг смеялись, а люди послабее корчились от смеха в судорогах.

Его появление на работе вообще можно было приравнять к стихийному бедствию. Все учреждение прекратило работу, и сотрудники толпились в коридорах и комнатах на подходе к рабочему месту Огурцова. А начальник Петра Петровича, смеясь, неожиданно назначил его своим заместителем. То-то было смеха. Ха-ха!

Веревкин, очевидно, насмеявшись вдоволь, прислал рецензию:

«Конечно, все это очень смешно. Но смех смеху рознь. Есть даже поговорка: «Смех без причины – признак дурачины». Я, конечно, не имею в виду Вас, уважаемый писатель. Но, как говорят в народе, в каждой шутке есть доля правды. А правда – штука не совсем смешная. И потом время сейчас не очень смешное. Смеяться-то может только сумасшедший. Мне вот, например, не до смеха – зарплату не платят уже целый год. Тут и полысеешь, и окосеешь. Кстати, товарищ писатель, я тоже лысый. Поэтому пишите лучше не о лысых, а о волосатых. Они, как нам, лысым, кажется, тоже смешные.

Почитал я это и вздохнул:

– Фу, устал…

Тяжелый труд писателя и бестолковый. Пишешь, пишешь, а тебя не понимают.Читать дальше