Но, слава Богу, этого не произошло.
Мужу ее, как выяснилось, не совсем нравилось, что к ней домой приходят мужчины, и она гладит их расческами. Он сказал ей об этом. Она стала ему объяснять, что это ее работа, что этим она ему же на хлеб зарабатывает. Чем больше мужчин, тем больше клиентов, тем больше денег.
– Понял? – спросила она его.
– Понял, – ответил он и дал Ольге в глаз.
Потом в ухо. И пошел спокойно на кухню допивать початую бутылку водки. Но допить он не успел.
Ольга не была бы Ольгой, если бы спустила это с рук. Она поднялась на ноги и, схватив в руки табурет, ворвалась на кухню. И у них началось побоище. Настоящая битва.
В итоге ее муж позорно ретировался в свою соседскую квартиру.
Ольга рассказывала, что потом он несколько раз пытался помириться. Просил прощения за побои. Но она его не простила. Не простила потому, что он избил не ее тело, а ее мечту.
Он измордовал веру в благородные поступки и в то, что, если сильно захотеть, можно изменить свою жизнь, какой бы эта жизнь ни была паскудной.
Вот она попробовала, и у нее не получилось.
Эх, как она заболела после этого.
Еле-еле выздоровела, и то только с помощью врачей.
Когда я уже достаточно оброс, а она полностью поправилась, я опять пришел к Ольге подстригаться.
Она была тиха и молчалива. Потухшие глаза.
Мне было жаль Ольгу.
И я от жалости, когда она уже заканчивала меня стричь, посоветовал:
– Тебе бы родить, Ольга.
– От тебя что ли?
От такого быстрого и колкого вопроса я смутился.
– Почему же от меня?
– А от кого? От моего соседа – пьяницы?
– Ну почему обязательно от пьяницы?
– А от кого? Где сейчас, в мои тридцать, найти нормального мужика? Нормальные мужчины все уже заняты.
– Ну почему же, есть те, которые не заняты.
– А если не заняты, значит ненормальные. Или тут, – она постучала себя по голове, – не в порядке, или тут, – она показала ниже пояса. – Но мне таких не надо. У меня уже такой был. Одни мучения.
– В каком смысле?
– Да во всех смыслах, – ответила она игриво.
Я почувствовал, что наш разговор развеял ее тоскливое настроение, и она затарахтела без умолку.
– И вообще, где вы, мужики? Одни воюют. Другие по тюрьмам сидят. Остатки пьют. Тех немногих нормальных разобрали. А я к этому «разбору» опоздала. Что мне остается?
– Что?
– Да, что?
– Ну, стать любовницей, например, кого-нибудь из того приличного мужского остатка.
– Любовницей? Нет. В любовницы я тоже опоздала. Чтобы сейчас стать любовницей, надо иметь возраст от семнадцати до двадцати. А мне почти вдвое больше.
И Ольга щелкнула ножницами.
– Ну и что же теперь тебе делать? – невольно вырвалось у меня.
– А ничего, жить.
– Жить?
– Да, просто жить. Работать. А главное, стричь мужчин и не только стричь… – игриво закончила она и подмигнула мне в зеркало.
Когда она меня постригла и стала укладывать волосы, я подумал: «Может, пригласить ее в ресторан на ужин?»
Пригласил.
И она согласилась.
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу