Олег Фомин - Дикие острова

— Рехнулась, гадина?! — Яррад сквозь орду многоножек прорубается к дракону. — Тут бой, а ты задом не воротишь и требуешь извинений?!

— Не извинений… Просите прощения.

— Кормили год как свинью, дерьмо чистили, а ты… — Яррад задыхается, в глазах красный туман.

— Грустно… Твои братья гибнут… По твоей вине…

Дракон кивает на кровавое месиво.

— Лучше себя убью, чем унижусь перед ничтожной змеей!

Яррад подносит меч к горлу, из ноздрей пар, с каждым вдохом кожа опасно упирается в лезвие.

— Убей… Я останусь лежать… Погибнут все…

Спину Яррада, словно грязный колючий плащ, накрывают вопли орков и гоблинов.

Дракон томно смотрит на орка черными провалами.

— Я… убью ТЕБЯ! — Яррад кидает меч в дракона, клинок с глухим звоном отскакивает от костяных пластин. Дракон не шевелится.

В борт вонзается стрела. Затем в палубу. Еще две и еще, стрелы накрапывают как дождик перед ливнем, на крышу ангара падает сгусток зеленого пламени.

— Щит слабеет! — кричит кто-то. — Нас убьют!

Шаман уже на коленях. Руки вздернуты к небу, ладони объяты огненным свечением, губы что-то шепчут, но голова болтается словно на одних позвонках, глаза закрыты.

Сердце Яррада сжимается от боли.

Из драконьей пасти вываливается желто-зеленый ком в пенистой слизи, от него прет рыбой и желудочным соком. Яррада скручивает мерзость, он зажимает нос, шагает назад.

— Ты со мной… не отобедал, — гудит дракон. — Приглашаю… еще раз…

Черный взгляд указывает на смердящие рыбьи потроха, те медленно растекаются, ползут к ногам, плавники и хвосты еще шевелятся.

— Макните лица… сюда… И я прощу…

Йир бросается к тошнотворной массе, копье падает, жалобно дребезжит. Гоблин валится на колени, перепуганная рожа со всей дури впечатывается в рыбу, летят брызги.

— Вот так… — Дракон кивает, взгляд рушится на орка. — Теперь ты…

Яррад не желает верить в происходящее, в горле комок.

Так быть не может. Несправедливо! Это сон, бред…

Матросы дерутся с тварями: вопли, шипение, хруст дерева. Или костей.

Истошный крик:

— Яррад, сделай это!

Дыхание орка учащается, хрипит, жар валит из груди так, что ребра надламываются. Сквозь клыки сочится слюна, налитые кровью глаза слепнут. В красном тумане проступает задница гоблина, равнодушный взгляд дракона, рядом ползают раненые орки с тварями на шеях, те душат жертв…

Ярость, ярость, ЯРОСТЬ!..

— Ты всех нас погубишь!

— Яррад, макни!

— Прошу тебя!..

Внутри обрывается какая-то нить, ярость гаснет. Душу затягивает смертельная тоска, мир выцветает, все вязкое, тихое. Скучное. Ноги подгибаются, орк падает на колени.

На морде дракона стынет равнодушие. Наверное, думает Яррад, у меня такое же.

Опускает лицо…

Пронзает боль — гораздо сильнее клинка шаманского фантома, откушенного пальца или удара в живот. Яррад хочет забыться на эти бесконечные мгновения, полные тошнотворной гадости.

Разум ищет спасение…

…цепляется за вчерашний разговор с шаманом. Наставник поделился мыслью, что потрясла Яррада.

Орфы — раса не вымершая, а грядущая! Не зря назвались Повелителями Времени. В далеком будущем орфы подчинили время и странствуют из века в век, из эры в эру, оставляют хроники, пророчества. Вот почему им известны все события, почему их летописи есть в эпохах, когда в мире даже не зародилась жизнь.

Орфы придут, создадут великую цивилизацию, укротят время…

Убьют драконов!

Вчера дракон измотал зверски, но Яррад ночь не спал. Безумная мысль как бриллиант хранится в глубоком тайнике сердца. Лишь ее лучи озаряют черное дно, куда орк рухнул. И еще рисунок: силуэт в плаще двумя мечами отрубает дракону крылья…

Яррад с трудом поднимает себя, части тела будто из камня, суставы почти не гнутся… Долго не может осознать, где находится, что происходит…

Перед глазами качается палуба галеры, каша из древесины, дохлых тварей, мха, крови, запятнанной чести, позора…

Рядом суетится гоблин, рот сплющен улыбкой.

— Видишь, как просто! — Вытирает тряпкой лицо орка. — Ничего страшного, раз — и все…

— Смотрите! — радостный крик. — Стрелы отражаются от щита, летят к эльфам! Мы побеждаем!

И правда… Стрелы и кометы отражаются от щита с легкостью лучей, целыми роями уносятся к горизонту, где блистает белыми парусами эльфийский фрегат.

По морде дракона, от шипа к шипу, проскальзывает тревога. От хмуро смотрит куда-то поверх Яррада. Черные глаза вспыхивают огнем.