Элли Блейк - Руководство к помолвке

Вернувшись в настоящее, Кейт подумала еще кое о чем. Она подошла к комоду. Средний ящик, внутри в беспорядке паспорт, старые ключи, коробка с пуговицами, стопка писем и открыток, перевязанных голубой лентой, присланных отцом. В глубине, за старой плюшевой игрушкой, небольшая замшевая сумка, красная морщинистая коробка из-под открыток и белая фарфоровая шкатулка в форме пуделя. Кейт открыла ее. Внутри лежали обручальные кольца. Три обручальных кольца. Впервые за все время, что она спрятала их, одно за другим, в самую глубину ящика, она примерила их.

Первое было слишком большим. Другое — с желтым бриллиантом — выглядело некрасиво на ее бледной коже. Последнее, третье, было от Джорджа. Кольцо переливалось, но его форма явно предназначалась для более консервативной женщины. Пальцы начали гореть, словно реагировали на саму идею связать свою жизнь с одним человеком. Кейтлин сняла кольца и со звоном бросила их на дно ящика. От их вида руки начали трястись, щеки запылали, стало трудно дышать. Она опустилась на пол, ручки комода впивались в спину, ноги касались края ковра у кровати.

Кейтлин пыталась вернуть кольца. Но ни один из ее несостоявшихся мужей не принял кольцо обратно. Никто из них не проклял ее, несмотря на то, как она разочаровала их. Хотя, возможно, эти трое ненавидели ее так сильно, что больше никогда не хотели видеть эти символы — напоминания о поражении, о потерянных иллюзиях, о несбывшихся планах.

Кейтлин закрыла лицо руками. Она была хорошим человеком. Хорошим другом. Великолепной девушкой и прекрасной любовницей, по крайней мере, так ей говорили. Что же могло пойти не так? Когда она думала о том, что, возможно, больше никогда не увидит Дакса, по телу пробегал болезненный спазм. Кейт глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз. Он был не таким как те, другие. Она страшно боялась потерять его.

В конце концов Кейтлин смогла подняться, отвернулась от ящика и прикрыла восковое пятно ковром. Той ночью она посмотрела что-то из бессмертной черно-белой классики и покрыла ногти темно-лиловым лаком. Значение этого могла знать лишь Френни — надвигалась гроза.

— Я все испортила! — выпалила Кейтлин.

Френни так громко рассмеялась, что едва ли могла продолжать их обычную спортивную прогулку по набережной.

— Что ты опять натворила? — спросила она, справившись с приступом смеха.

— Дакс…

— Только не говори, что рассталась с ним!

— Конечно нет! — Горячность ответа потрясла ее саму.

Кейт давно уже напоминала самой себе ходячую бомбу с часовым механизмом. От Дакса ничего не было слышно уже несколько дней. Не было ни страстных коротких сообщений по телефону, ни поздних ночных телефонных звонков. Ее тело тосковало, не было настроения, чувствовался общий упадок сил. Едва ли прогулка могла справиться с этим.

Кейтлин завалилась на траву и уставилась в небо. Пушистые облака медленно плыли по небосводу, солнце пробивалось сквозь молодую листву на деревьях над головой. Обычно она всегда знала, что делать. Первое свидание вело к череде других, она вступала в отношения, которые всегда заканчивались помолвкой, а затем… чистая и неуправляемая паника. Потому что она, как никто другой, знала о том, что ничто не длится вечно.

С Даксом же все должно было стать ясным и понятным. Страстный секс без продолжения. Но получилось свидание, затем двойное свидание, затем Кейт осталась на ночь у него в квартире. А еще и та ночь у нее, когда они впервые занимались любовью, последовавшее знакомство с семьей и… все?

Пожалуй, даже ее отца позабавил бы такой ход событий.

— Теперь я вижу проблему. Он тебе понравился, — произнесла Френни.

Кейт накрыла глаза рукой:

— Мы не должны были нравиться друг другу. Он просто был моим способом забыться. Начать жизнь с чистого листа.

— Кейт, пойми, секс помогает забыться. На мгновение. Но это не изменит мир вокруг тебя. И когда все заканчивается, ты остаешься собой, а он — собой. Ничто не меняется.

— Ну да. — Ее лицо сморщилось. — Да, я понимаю.

Ветер, донесшийся с реки, заставил ее поежиться. Парк вокруг них шумел, люди играли в подвижные игры, по дорожкам рассекали велосипедисты.

— Откуда в тебе этот страх? Он открыто заявил, что ты ему небезразлична?

Кейтлин покачала головой.

— Он писал тебе стихи? Быть может, слагал поэмы?

— Нет и нет!

Также Дакс никогда не дарил ей цветов или украшений. Никогда не ухаживал за ней так, как это делали другие. Он просто был, и ей этого хватало.