Делла Спринг - Однолюбка

Однолюбка…

Было холодно, но Реда вдруг бросило в пот, когда до него дошло значение этого понятия, а также его последствия: Мэри — не Апалача, которая запросто могла с двумя… Если Мэри разрешила своему Джошуа поцеловать ее плечо, это означало, что она приняла решение в пользу Джошуа и Парижа!

С другой стороны — почему Джошуа уехал, а она осталась?

«Я хочу эту женщину», — произнес он в отчаянии и прикусил губу. На протяжении этих сумасшедших дней — а обо всем, что происходило, он узнал лишь вчера — Мэри всегда вела себя осмотрительно, честно и смело. Он же совершил ошибку, заставив ее расплачиваться за то, что после «Апалачи» не доверял больше ни одной женщине! Разве он позволил Мэри сказать хоть слово?

Так что же на самом деле происходило в той комнате и почему профессия Джошуа имела какое-то значение?

Ред попробовал восстановить в памяти картину, которая перед ним открылась. Мужчина с вытянутой рукой, стоявший за спиной у Мэри, словно приглашая ее на танец, обнаженная Мэри.

Ладно, для танцев раздеваться необязательно. Насчет массажиста он ляпнул со злости. Почему она вообще стояла так далеко, у окна? Точно так же, как во время их первой встречи, когда он ее попросил показать ему спину. И ведь сначала смотрел на нее не как на любовницу, а как на обнаженную натуру.

Натурщица?

Натурщица!

А Джошуа — скульптор, как и Санчо Хуарес, которого Мэри так почитала?

Теперь, докопавшись до истины, он почувствовал себя еще несчастнее. Он несправедливо оскорбил Мэри и не может ничего исправить, поскольку разыгрывает здесь, в пустыне, филантропа!

Ред закрыл глаза. Иногда — например, той ночью, когда он ее искал, — ему казалось, что между ними существует мысленная связь. Неужели никто не поможет ему послать ей сейчас сообщение, что он все понял — и любит ее?

Сообщение поступило по радио. Радиослушатель выбрал именно эту минуту, чтобы во время музыкальной передачи попросить старую песню «Улыбнись, не плачь» в исполнении «Сына Аризоны».

— Кончай реветь, — велел Джошуа.

— А зачем ты включил эту сентиментальную музыку? — попыталась оправдаться Мэри.

— Потому что именно этой пошлятины и ковбойских завываний мы не услышим в Европе. Та знаешь этого «Сына Аризоны»?

О да, подтвердила про себя Мэри и полезла за носовым платком. Посмотрела на Джошуа. Он выглядел переутомленным. Неудивительно, ведь он без передышки работал над последней скульптурой, даже спал в своем фабричном цеху — за что она была ему крайне благодарна — и появлялся, только чтобы поесть. Джошуа оказался очень тактичным, он давал ей время принять решение.

— Я предполагаю, что эта песня как-то связана с твоим романом в Санта-Хуаните?

— Да, — призналась она.

Он чуть насмешливо поднял брови.

— Ты когда-нибудь плакала из-за меня?

Мэри засмеялась сквозь слезы.

— Иногда, мистер. Твой интерес к другим дамам не проходил для меня незамеченным.

Он изумленно взглянул на нее.

— А почему ты ничего не говорила?

— Ты достаточно часто читал мне лекции насчет терпимости в отношениях между художниками. Склонным к нормальной жизни женщинам приходится на собственной шкуре испытать эту «терпимость», и тут без пары слезинок не обойдешься.

— А что ты сделаешь с тем мистером из Санта-Хуаниты, если он…

— Я его удавлю, — без запинки вылетело у Мэри.

Джошуа наблюдал за ней, склонив голову набок.

— Значит, ты любишь его больше, чем меня?

Мэри с несчастным видом пожала плечами.

— Это другой вид любви. Я знаю только, что я каким-то образом принадлежу ему и…

— Тогда почему ты сидишь здесь и дуешься на весь свет?

— Потому что… — Мэри и сама чувствовала, что выглядит именно так, — потому что я считаю, что это он должен меня искать, после того как без всяких оснований грязно обвинил…

— Кого это он должен искать? Ты знаешь, насколько похудела за два дня? Если подождешь его еще пару деньков, не будешь нужна ни мне в качестве модели, ни ему в качестве жены.

Мэри обиженно пощупала ребра.

— Ты преувеличиваешь.

Джошуа ухмыльнулся.

— Не говоря уж про убитое горем лицо.

— Хочешь от меня избавиться?

Он сначала усмехнулся, но сразу посерьезнел.

— Да. Я хотел бы, чтобы ты взяла себя в руки и определила, что тебе нужно. Ты мне нравишься, Мэри, возможно, я тебя даже люблю, но я не хочу, чтобы ты поехала со мной в Париж лишь потому, что парень из Санта-Хуаниты не дает о себе знать. Поскольку, если ты прождешь здесь еще шесть дней, в самолет в конце концов сядет исхудавшая кляча, чья линия спины сгодится разве что в качестве модели гладильной доски.